Отправлено: 12.03.21 14:02. Заголовок: Воспитание в школе по-советски

Новый человек для нового государства

Воспитательную работу от школ начали требовать в СССР достаточно рано: уже в 1920-е годы советская школа была во многом ориентированной на воспитание. Эта цель была декларирована официально сразу после Октябрьской революции.

В октябре 1918 года Государственная комиссия РСФСР по просвещению обнародовала текст под названием «Основные принципы единой трудовой школы». Автором этого документа был Анатолий Луначарский. Там уже все было сказано:

«Передовая педагогика требует обратить особое внимание на воспитательные функции школы, которые в последнее время приносились в жертву обучения, интеллект становился на первый план, забывали о выработке характера, о развитии воли. […] Насколько в обучении высокое место должно быть признано за индивидуализирующим методом, настолько же в воспитании самой прекрасной задачей является создание школьного коллектива, спаянного радостным и прочным товариществом…»

Саму советскую школу Луначарский определил как «воспитательную»: «Воспитательная школа должна стараться устранить из детских душ, елико возможно, те черты эгоизма, которые унаследованы человеком от былого».

Иначе говоря, воспитание в советской школе, по мысли Луначарского, — это прежде всего насаждение коллективистского сознания. И еще одно важное добавление: «…истинно социалистическую трудовую школу может создать и вести только революционный учитель — социалист». Превращение школы в «воспитательную» требовало политической лояльности педагогов новому режиму.

Десять лет спустя, в 1928 году, Луначарский сделал «установочный» доклад «Воспитательные задачи советской школы». Стенограмма была почти сразу опубликована в нескольких разных журналах и сборниках, потом ее много раз перепечатывали.

В этом докладе Луначарский настаивал, что коллективистское воспитание нужно для быстрейшего достижения коммунизма, а для этого может потребоваться участие будущего поколения в разного рода насильственных действиях на стороне «пролетарского государства». Поэтому в школе нужна «военизация». По той же причине, по мнению Луначарского, школе не нужны были педагоги, преподававшие до революции, ведь они не могут воспитывать детей в новом, необходимом режиму духе.

«Наша школа имеет двойную задачу: с одной стороны, дать все завоевания прошлого, само собою разумеется, делая ударение на новой культуре, на новой науке, прежде всего пролетарской, на марксизме, на организации пролетариата и на наших коммунистических идеях; и с другой — пресечь к ребенку доступ идей старого, не дать возможности заразить ребенка всем тем, с чем мы боремся в старом обществе».

«Мы хотим воспитать человека, который был бы коллективистом нашего времени, который жил бы общественной жизнью гораздо больше, чем личными интересами. Новый гражданин должен быть преисполнен пафосом политическо-экономических отношений социалистического строительства, ими жить, их любить, в них видеть цель и содержание своей жизни. Вытекающая отсюда его деятельность, в каком бы направлении она ни была — в сфере ли организационной, чисто физического труда и т. д., — должна быть всегда просвечена этим огнем, должна быть согласована со всем коллективом».

Из стенограммы доклада Анатолия Луначарского «Воспитательные задачи советской школы» (по тексту журнала «Народное просвещение», 1928)

Борьба с беспризорностью и безнадзорностью

С начала 1930-х воспитательная работа стала ассоциироваться прежде всего с дисциплиной. Тогда прошла реформа школы: восстановили классно-урочную систему, а преподавание истории приняло внешне «традиционный» вид — теперь это был рассказ не только о классовой борьбе и «общественно-экономических формациях», но и о героях, с которыми школьники должны были соотносить себя, как с персонажами романа или кинофильма.

В Постановлении 1932 года «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе» четко высказано требование заняться воспитанием школьников для того, чтобы наладить и укрепить дисциплину и в школе, и за ее пределами. О дисциплине все 1930-е годы писал и известный советский педагог Антон Макаренко. Кстати, он тоже очень ценил «военизацию» — хотя и обижался на то, что его трудовую колонию для беспризорников и несовершеннолетних правонарушителей называли «казармой».

«Я прежде всего заметил хорошее влияние правильной военной выправки. […] В своем увлечении военным строем колонисты много внесли и придумали сами, используя свои естественные мальчишеские симпатии к морскому и боевому быту. В это именно время было введено в колонии правило: на всякое приказание как знак всякого утверждения и согласия отвечать словом „есть“, подчеркивая этот прекрасный ответ взмахом пионерского салюта. В это время завелись в колонии и трубы».

Антон Макаренко, «Педагогическая поэма» (1933)

Вообще, для Макаренко воспитание во многом было обучением самоконтролю под совместным влиянием педагога и коллектива.

Апогея идея воспитания как дисциплинирования достигла в середине войны, когда в 1943 году были введены в действие так называемые «Правила для учащихся». Они действовали довольно долго и в новой редакции были приняты только в 1960 году, а затем еще раз в 1972-м. «Правила для учащихся» были интересны тем, что регламентировали поведение учеников не только в школе, но и за ее пределами — на улице и даже у себя дома.

Например, речь шла о том, как вести себя на улице и дома:

«Не употреблять бранных слов и грубых выражений, не курить. Не играть в карты на деньги и вещи»;
«Поддерживать чистоту в комнатах, в порядке содержать свою одежду, обувь, постель».
В редакции 1972 года от старшеклассников требовалось быть «нетерпимыми к аморальным и антиобщественным поступкам». Кстати, во многих российских школах эти правила в немного измененном виде используются до сих пор.

Но вернемся в 1943 год. Предполагалось, что нарушение правил поведения вне школы влечет такие же строгие дисциплинарные меры, как если школьники нарушают правила внутри школы. То есть прямо было заявлено, что школа несет ответственность за то, как дети и подростки ведут себя, когда выходят за ее порог, и обязана контролировать их.

«Правила для учащихся» стали ответом на серьезные проблемы с дисциплиной у школьников, которые возникли в конце 1930-х и стали особенно ощутимы во время войны.

Первой проблемой была посещаемость: дети часто прогуливали уроки, нередко бросали школу.

Иногда потому, что им банально нечего было надеть (одни валенки на всю крестьянскую семью), иногда потому, что в деревнях до школ было слишком сложно добраться. Часто у детей было много домашних дел, которые им поручали взрослые, с утра до ночи занятые на работе. То есть далеко не всегда причина состояла просто в нежелании учиться.

Острой была и проблема дисциплины на уроках — на нее бесконечно жаловались учителя и перед войной, и после. Демографические проблемы послевоенного общества сказались и на школьных кадрах. В советских школах были огромные классы, один учитель на 50 человек, учителям было сложно справиться с детьми.

В результате методисты и чиновники от образования решили, что «воспитательная работа» должна дисциплинировать детей разными способами: с одной стороны, через контроль и бесконечное внушение правил поведения в школе, дома, в общественных местах. С другой стороны — через трудовую и общественную активность, которая займет детское время и умы и поможет использовать энергию на благо школы и общества.

Для школы 1920–50-х годов была важна и борьба с безнадзорностью и беспризорностью.

«Беспризорниками» называли детей без родителей и родственников, сирот или тех, кто сбежал из дома. Их было немало, это история совсем не только про Первую мировую и Гражданскую войну. Во время Второй мировой и сразу после нее в СССР было немало беспризорников.

«Безнадзорными» считали детей и подростков, у которых есть семья, но за ними плохо смотрят родители, и большую часть времени эти дети проводили на улице. Это была распространенная ситуация в условиях, когда взрослые должны были с раннего утра до позднего вечера на работе (так бывало, несмотря на официальную норму рабочего дня сначала в семь часов, а с 1940-го — в восемь).

Чиновников от образования и партийных кураторов особенно волновало, что «безнадзорность» подростков способствует уличной преступности: ее показатели во второй половине 1940-х действительно стремительно росли.

Педагоги придумывали разные способы преодолеть эти проблемы. Организовывали клубную работу (кружки) и общественную. Последнюю мы сегодня назвали бы социальным волонтерством, помощью нуждающимся — старикам, вдовам, семьям с маленькими детьми. Были и попытки организовать трудовую помощь предприятиям — заводам и колхозам.

Проще всего было занять детей благоустройством самих школ: генеральные уборки, субботники на школьных приусадебных участках, даже ремонт. Много времени тратили и на чисто идеологическую индоктринацию: в СССР пришлось даже принимать специальное постановление о том, что пионерские сборы не могут проходить чаще чем раз в неделю.

Гораздо меньше времени уходило на работу просветительскую (хотя именно она была больше всего интересна школьникам). Но организовывали и ее: кружки работали и в школах, и в клубах при промышленных предприятиях (или в колхозных клубах), и во Дворцах пионеров. Иногда эти кружки были очень хорошими, их и сегодня вспоминают те, кто с ностальгией говорит о советской школе.

Недоверие к семье.

В хрущевское время проблема беспризорности уже так остро не стояла, но о безнадзорности продолжали говорить. Борьба с безнадзорностью стала «знаменем» советской школы и других институций, которые занимались детьми.

Во многом это было связано с недоверием к семье. И Хрущев, и его ближайшее окружение часто выражали такое недоверие. Его не декларировали прямо, скорее обсуждали, как освободить родителей от заботы о детях, чтобы они могли больше работать и уделять время себе.

https://mel.fm/shkola/274589-education_idea

 Отправлено: 02.06.22 09:26. Заголовок: В пионерском лагере

В пионерском лагере, в бору у реки,
Валя хулиганила от большой тоски.
Помогать в отряде Вальке было лень,
Но зато грубила взрослым целый день.

Правила по лагерю, отрядные дела,
Валя нарушала как и где могла,
Девушку-вожатую довела до слёз,
И внёс директор лагеря в повестку дня вопрос.

Что нам делать с Валею? Как нам с Валей быть?
Это ведь не шалости, чтоб просто так простить.
Спустим с рук проказы Валины сейчас,
Она на шею сядет каждому из нас.

Дети просыпаются и видят: в спальне вдруг
Стоит ведро, скамейка, и мокнет прутьев пук.
Привёл директор Валю, в том в чем она спала,
Вожатая велела: - Разденься догола!

Застыла Валька в ужасе, на мальчиков глядит.
Став бледной как бумага, майку теребит.
Директор непреклонно напоминает ей:
- Раздевайся, Валечка, догола скорей.

Будем мы за шалости тебя розгой сечь,
вот на эту лавочку тебе придётся лечь.
Валя покраснела словно помидор,
Трусы стянула, майку и бросила на пол.

На ногах дрожащих к скамейке подошла,
подняв повыше попу на живот легла.
И среди отряда шепоток бежит, все глядят как
Валька голая лежит.

Но прежде чем директор начал Валю драть,
он за руки и за ноги велел ее держать.
Мальчики и девочки встали в плотный круг,
директор и вожатая выбирают прут.

Розга хищно свищет, порет и дерёт.
Валька на скамейке воет и орёт.
Маленькая пауза, чтоб розги поменять
и снова хулиганку продолжают драть.

Словно ос сердитых рой кусает Валю прут,
три минуты голую девочку секут.
Вожатая с директором читают Вале речь,
и розги выбрав новые вновь продолжают сечь.

На попе у Валюши уж нету белых мест,
на красной коже полосы темнеют крест на крест.
От слез горючих мокрое у Валюшки лицо,
а розги так и сыплются: ещё, ещё, ещё.

И долго хулиганке еще вбивали в ум,
зачем на свете Правила, зачем и почему.
Напомнили запреты и распорядок дня,
а попа у Валюши горит как от огня.

Рыдает Валя в голос, просит не драть ещё,
а розга беспощадная все хлещет, все сечёт.
И попа Валентины пылает как пожар,
хоть жарь на ней яичницу: такой от попы жар.

Вот в свисте розог страшных проходит пять минут,
вот отпустили Валечку, подняться ей дают.

Вот Валя встала на ноги рыдает и ревет,
Сквозь слезы обещания директору дает.
Её говорит вожатая: - Тебя прощаем мы,
Но кроме нас простить тебя ребята все должны.

Ты, Валя, вспомни сколько раз ты подвела отряд?
И тут же хором: - Дальше сечь! - дети говорят.
- Вальки обещаниям, мы знаем, грош цена.
Добавку получить ещё вредина должна.

- Ты всём нам «насолила»,- лилась ребячья речь,
- И потому теперь тебя мы сами будем сечь!
Сказав так дети всей гурьбой сбежали за порог.
Вернулись. Каждый прутик нес, какой кто срезать смог.

Вот дети к Вале подошли. Взяв за руки у плеч,
Опять к скамейке подвели и приказали лечь.
Перечить коллективу Валя не могла,
И красной попой вверх опять на лавочку легла.

А дети, быстро обсудив, решили: Вале дать
По три удара, чтоб она не смела забывать.
О том что вежливой она должна с вожатой стать,
Не брать чужое и кровать по утру заправлять.

И за забор не уходить, по лесу погулять
И по "отбою", как и все, в момент ложиться спать.
Не убегать от общих дел, где занят весь отряд
И поведением своим не подставлять ребят.

Когда закончили свою вести ребята речь,
Валюшку голую опять по попе стали сечь.
И становился попы цвет красней, красней, красней.
Пока не получила все, что причиталось ей.

А стих когда Валюши крик и розог свист умолк,
Ребята стали утешать Валюшу кто как мог.
Её под руки увели,- пусть полежит,- в кровать,
Но только трусики пока не дали одевать.

На завтрак дети все ушли, а Вале-то не встать.
Но ей ребята принесли и стали угощать.
Накрыв Валюшу простыней (чтож голой-то лежать)
Девчонки стали две косы Валюше заплетать.

Вплели в косички по банту и разрешили встать,
Одеться и идти быстрей отряду помогать.
Как помогала Валя, где: в другом рассказе речь.
Мораль: Полезно девочек прутом по голой попе сечь.

 Отправлено: 02.06.22 09:32. Заголовок: О советском воспитании

 Отправлено: 02.06.22 10:30. Заголовок: Алекс Новиков пишет:..

Алекс Новиков пишет:

цитата:

Дети просыпаются и видят: в спальне вдруг Стоит ведро, скамейка, и мокнет прутьев пук. Привёл директор Валю, в том в чем она спала, Вожатая велела: - Разденься догола!

Вообще, в "вожатской" комнате или санитарной ("баня") вполне реально по-тихому выпороть ребенка, если есть уверенность, что болтать не станет. Как я ссылалась на 2 случая, о которых знаю: серьезное нарушение дисциплины, грозило отчисление из лагеря, а дома - ждала суровая порка за подобное. Вот и высекли приватно. - Это истории из моей студенческой юности, когда занималась репетиторством и в связи с этим плотно контактировала со студентами "педа". Отсюда и разные приватные случаи. Кстати, и идею "подсказывать" родителям, что того или иного подопечного по репетиторству необходимо наказать, читай - выпороть, как раз и была подброшена одним из таких студентов, когда я как то посетовала, что "не хотят учиться, и что мне делать?!". Вот и сослались на личный случай, ну а я, опробовав на одной шкодливой девчонке и ее строгих родителях, несколько раз реализовала подобный "опыт" с другими подопечными. И без меня пороли (но с моей подсказки), и при мне, и ... - Как рассказывала, провернула "номер" (как когда то и сестренку начала пороть): папе будем жаловаться или сами решим? Решили сами ... По-моему, 3 раза с той 12 летней девчонкой было. Почему "прокатывало"? - Потому что и так следы были от прежних папиных поучений, так что ... Девчонке хватало ума не жаловаться и скрывать-осторожничать, а родители не замечали, что "прибавилось" следов.

Алекс Новиков пишет:

цитата:

- Ты всём нам «насолила»,- лилась ребячья речь, - И потому теперь тебя мы сами будем сечь!

Опять же, отсылаясь к истории выше, когда вожатый приватно высек: естественно, в отряде прознали и как то, в следующий раз, попробовали убедить вожатого "при всех" наказать одно сильно подведшего отряд ребенка. Хватило ума отказаться - это конкретный залет! "Знать" и "следы" - одно, а в "присутствии" наказать или дать наказывать самим детям - конкретный залет.

 Отправлено: 02.06.22 10:57. Заголовок: В старые добрые советские времена всякое бывало!

В старые добрые советские времена всякое бывало!
Хотя мой личный опыт ограничивается ремнем. Розгами меня не пороли.

 Отправлено: 02.06.22 11:01. Заголовок: Алекс Новиков пишет:..

Алекс Новиков пишет:

цитата:

В старые добрые советские времена всякое бывало!

Описываемый мною случай порки вожатым относится уже к постперестроечному периоду, когда уже не пионерские лагеря, а лагеря "просто" детского отдыха. С одной стороны, сейчас детки и их родители много "прав" знают, с другой - в чем то и больше бардака, меньше централизованного контроля со стороны администрации лагеря. Поэтому и "прокатила" порка.

 Отправлено: 02.06.22 11:10. Заголовок: Из той же серии, про..

Из той же серии, про жесткое воспитание в лагерях отдыха. Тоже был случай: мини-отряд, 8 парней-переростков по 13-14 лет. РАзместили в отдельном корпусе, совмещенном с административными помещениями. Отдельный вожатый для этих парней. Тоже "дрючил" этих мальчишек по полной программе: с отжиманиями, приседаниями и прочими "армейскими" штучками-дрючками. Порол или нет, именно ремнем, - не знаю во всех деталях, но "жестко" держал мальчишек. Хотя, как я поняла по полунамекам, практиковалось "несколько пряжек по жопе".
Корпус стоял на отшибе, рядом с лесом, никто ничего не слышит, так что воспитывать можно было, не опасаясь привлечь внимания. Ну и "стучать" парни, ясное дело, не будут.

 Отправлено: 02.06.22 12:51. Заголовок: Все же в лагере если..

Все же в лагере если и встречалось, то морковка (обычное вафельные полотенце скрученное жгутом и сложенное вдвое), шлепанец (это у девушек вожатых), ну и обычный шлепок ладонью, не столько больно, сколько как сигнал, все шалить хватит, нужно успокоится и т п. ... Причем где-то 1/2 детей отлично понимают слово, для для приведения их в чувство достаточно словесного внушения, и не крика, а просто спокойного, но серьезного указания ... Ещё 2/3 от оставшихся слов могут не слышать, можно конечно повышать тон, переходить на крик (чем и пользуются большинство вожатых), но "слышат" шлепок по попе, у ребенка как будто включается понимание, и это не страх, что ему будет больно, а просто понимание черты, что дальше не игра ... Ну и оставшиеся не слышат ничего ...

 Отправлено: 02.06.22 20:52. Заголовок: Упущенная возможность

Упущенная возможность
упущенная возможность
В 1962 году в Москве ввели 11-ти летнее обучение с профессиональным уклоном. Ну, там были такие специальности как слесарь-сантехник, швея-мотористка, радиомонтажник. <...> В школе я подружился с Толей Потаповым.
<...>

Ладно, это всё лирика. Девятый класс мы с Толиком закончили хреново, с массой троек. Толик предложил мне поехать с ним на лето в деревню к дяде, и мы поехали. Я сразу влюбился в эту деревушку из 50 домов (увы, название деревни я не запомнил). Находилась она где-то на пол пути между Москвой и Питером. От железнодорожной станции к ней вела грунтовая дорога. В непогоду по ней можно было проехать только на тракторе. Именно там я узнал, что термин «погода» означает дождливую погоду, а термин «вёдра» - солнечную погоду. Это были самые лучшие мои летние каникулы за все школьные годы.

Деревня располагалась на берегу громадного озера, длинной где-то километров десять. Мне всё нравилось в деревне: и дома, и люди, и то как они говорят и общаются друг с другом, спокойная размеренная жизнь, никто никуда не спешит, уважительное отношение к старикам. Правда электричества там не было, телевизоров и холодильников тоже. Был генератор, работающий на солярке, но включался он редко. Мне казалось, что я попал в девятнадцатый век.
Дядя Петя, его жена Люба и двое их близняшек тринадцати лет (Витька и Сашка) приняли меня просто замечательно. Сашка и Витька были крупными пацанами, почти с меня ростом, но в этом возрасте даже разница в год имеет значение. Они на меня шестнадцатилетнего смотрели снизу вверх. Звание «москвич» там тоже имело значения.

Я сразу вручил тёте Любе двадцать рублей за моё питание в течении месяца. Позже, я узнал, что для этих мест это была крупная сумма. Местные пенсионеры получали пенсию от трёх до семи рублей в месяц. <...>
Нет, люди там не бедствовали. Видимо там был колхоз: я видел поля с рожью, сахарной свёклой и горохом. Мне тогда даже не пришло в голову спросить о размерах зарплат в колхозе, но из разговоров дядя Пети и тёти Любы, я думаю, что не меньше 50 рублей. Все дома стояли в один ряд вдоль дороги, занимая по фронту метров 35-40. У каждого дома были огороды, возможно, около гектара, так как вглубь они простирались до нескольких сот метров. Там даже гречку и овес сеяли. Да, по поводу гречки. Гречневую кашу там варили часов пять в печи. Я тогда удивился: в Москве она варилась за двадцать минут. <...>
Я сходу включился в трудовую деятельность семьи, хотя меня никто не заставлял. Больше всего мне нравился сенокос. Меня сажали как гостя на лошадь без седла и вручали хворостину для переключения скоростей. Лошадка слабо реагировала на хворостину, так что на сенокосный луг вся семья прибывала одновременно.
Внешне Витька и Сашка были абсолютно идентичны, но отличались по темпераменту. Витька спокойный и рассудительный, а Сашка проказливый и смешливый. Мне нравился Сашка.
Мы часто плавали на островок в трёхстах метрах от берега вчетвером или даже большими компаниями где-то до восьми человек. Там был песчаный пляж. Мы там играли в футбол, купались и загорали нагишом. Чтоб отличить игроков, одна команда надевала на голову трусы. Меня это не смущало. В пионерских лагерях мы всегда купались нагишом, когда сбегали на речку с мёртвого часа, чтоб воспитатели нас не застукали по мокрым семейным трусам. Плавок тогда у многих не было. Сашка часто хулиганил. Вылезал холодный как лягушка из озера, ложился на мою разогретою солнцем спину и терся пиписькой. Я его скидывал, делая вид, что разгневан, и гонялся за ним по пляжу, боролись, дурачились. Витька, глядя на Сашку, тоже начинал хулиганить с Толиком. Остальные пацаны не отставали. Сашка был заводилой. Мне больше всего нравилась игра в воде в кентавров. Сашка садился ко мне на плечи, Витя на Толика, остальные пацаны тоже разбирались по двое, и битва начиналась. Иногда мы с Толей баловали мелких, устраивая им трамплин для прыжков из наших четырёх рук.

Ну, всё, обстановку я описал. Там много было забавных событий, но теперь строго по теме, ради которой я и начал писать этот рассказ.
Так вот, дядя Петя за месяц моего пребывания в деревне три или четыре раза выпорол своих сыновей. Он ни разу не назвал причину или повод, почему он это делает и всегда, когда его жены не было дома. Я подробно опишу только первую порку, которая вызвала у меня бурю эмоций, потом даже для меня эти порки постепенно превратилось в рутину.

Витька и Сашка всегда бегали в одних черных семейных трусах, но Толик мне сказал, что мы уже большие парни и должны носить штаны. Ну, такие правила были в деревне. Толик носил синие треники за рупь семьдесят, ну и я тоже их стал носить. Но я им никогда не доверял – они легко продувались даже легким ветерком и меняли состояние организма, которое я тогда не умел контролировать. Под них я всегда одевал однослойные плавки на тесёмочках.
Это случилось на третий день моего пребывания в деревне. Тётя Люба ушла на другой конец деревни проведать свою сестру, а мы, мужики, остались в доме. Был вечер и дядя велел мне принести молока. Молоко было утрешнее в десятилитровом бидоне, опущенном в колодец. Я взял глиняную крынку и принес молока. Молоко я налил в четыре пол-литровые алюминиевые кружки (теперь такие даже не делают), и мы стали ужинать, закусывая чёрным хлебом. Разговор вертелся вокруг сенокоса. Дядя Петя пошутил, что я первый человек, который, наступив на грабли, получил удар не по лбу, а по затылку. Толька за меня обиделся и стал доказывать, что это у меня от большого ума. Близняшки хихикали. Я от них не отставал. Вдруг дядя Петя сделал строгое лицо и сказал:
- Ну, все закончили? Витька и Сашка, а ну марш в баньку на порку. А вы ребята помогите мне их подержать, чтоб попами не крутили. – Я подумал, что дядя Петя шутит и рассмеялся. Витька и Сашка поспешно допили молоко, сунули последний кусок хлеба в рот и, жуя, не стерев молочных усов с верхней губы, пошли на выход. Никаких протестов либо просьб. Толик тоже встал и, резко сказав мне «пошли», пошел вслед за ними. До меня наконец дошло, что это не шутки. Я встал и пошел за ними, слабо представляя, что мне делать. В бане дядя приказал:
- Витька, снимай трусы и ложись на лавку, ты первый. – Витька спокойно, по деловому сбросил трусы и улёгся на лавку. Никакой паники я в нем не ощутил.
- Толька, держи ему ноги, а ты Гога садись ему на спину. – Дядя Петя не стал ждать, когда до меня дойдет приказ, а взял меня за плечи и усадил на Витьку. Толя привычно оседлал Витьке ноги. Я раз шесть по три смены был в пионерских лагерях.
<...> Я тогда представление не имел, как могут быть болезненны тоненькие прутики. Прутик снова засвистел и опустился на попу Витьки. Витька только ойкнул, а я видел белый след на его попе, который медленно становился красным, красные полосы появлялись одна за другой, постепенно сливаясь. Витькина попа сначала становилась розовой, а потом красной. Витька не кричал и не просил пощады, только периодически ойкал. <...> Никто ударов не считал, но думаю, что их было больше пятидесяти. Странно, что в следующую порку я не видел синяков на его и Сашкиной попе. Наконец Витька громко застонал, выгнулся подо мной всем телом и сжал ягодицы. Дядя Петя тут же прекратил порку.
Затем наступила очередь Сашки. Сашка умудрился еще вовремя порки Витьки снять трусы. Он с удобством разлегся на лавке. Мы с Толиком заняли прежние позиции. Они были близняшки, но Сашка был совсем другой, чем Витька. И мне было его жальче. Наконец порка закончилась. Витька и Сашка были все в слезах и соплях, но никакого уныния я не заметил. Они улыбались сквозь слезы! Дядя Петя сказал: -
Ребята, бегите и умойтесь, а то мама скоро придет. - Они даже трусы не стали одевать, а побежали к ближайшей бочке умываться. Дядя Петя вопросительно посмотрел на Тольку. Толька покраснел, посмотрел на меня, а затем опустил глаза. Я догадался, что дядя и Тольку тоже порет. У меня внутри всё похолодело. Если дядя выпорет Тольку, то следующим буду я. Я просто не смогу отказаться. Толька мне этого не простит. Дядя был мудрым человеком, он всё понял и решил не позорить Тольку передо мной. Он сказал:
- Ну, всё ребятки, бегите умываться. - В конце июля я был уже в Москве.

Первого сентября я в школе встретился с Толиком. Я подбежал к нему как идиот и вместо «Привет!» спросил:
- Тебя дядя порол?
Толька покраснел и отвел глаза. Потом повернулся ко мне и твердо кивнул.
- А тебя Витька и Сашка держали?
Толька возмутился:
- Я уже большой, меня не надо держать! Витьку и Сашку я сам порол, мне дядя иногда разрешает. – Я смог только скрипнуть зубами от зависти.

Примечание: В 63-64 годах не было интернета, по ТВ из самых сексуальных программ транслировалось "лебединое озеро", из сексуальной литературы были брошюры о пагубном влиянии онанизма, а в математической школе учились одни ботаники. Так что подростки, вступившие в полосу гиперсексуальности, варились в собственном соку. Официально в СССР секса не было. Хрен знает от куда только дети появлялись.

 Отправлено: 03.06.22 00:12. Заголовок: Алекс Новиков пишет:..

Алекс Новиков пишет:

цитата:

секса не было

Но все все знали ...

 Отправлено: 04.06.22 17:12. Заголовок: Это не тема форума!

Алекс Новиков пишет:

цитата:

В 63-64 годах не было интернета, по ТВ из самых сексуальных программ транслировалось "лебединое озеро", из сексуальной литературы были брошюры о пагубном влиянии онанизма, а в математической школе учились одни ботаники. Так что подростки, вступившие в полосу гиперсексуальности, варились в собственном соку. Официально в СССР секса не было. Хрен знает от куда только дети появлялись.

Это не тема форума! Поэтому я воздержусь от комментариев. но у меня было пионерское детство, приправленное родительским ремешком и комсомольская юность, уже без ремешка ...

 Отправлено: 24.06.22 19:22. Заголовок: Мало Новикову в детстве попадало!

Алекс Новиков пишет:

цитата:

но у меня было пионерское детство, приправленное родительским ремешком и комсомольская юность, уже без ремешка ...

Тут Новикову гордиться нечем. У большинства посетителей форума детство было приправлено ремешком и не только.
Мне достался только кожаный брючный ремешок, но мало не казалось!

 Отправлено: 03.07.22 14:50. Заголовок: Виктория пишет: Как..

Виктория пишет:

цитата:

Как рассказывала, провернула "номер" (как когда то и сестренку начала пороть): папе будем жаловаться или сами решим? Решили сами ... По-моему, 3 раза с той 12 летней девчонкой было.

У вас есть про такое рассказ?

 Отправлено: 03.07.22 15:22. Заголовок: Tarop пишет: У вас ..

Tarop пишет:

цитата:

У вас есть про такое рассказ?

Давняя история, времен моего студенчества. Собственно, все выше уже рассказано: девчонку в строгости дома держали, специально и наняли ей репетитора по просьбе школы (учительница сама уперлась, по моему, заниматься - типа, сами нанимайте репетитора, мне и в школе с ней- вашей девочкой - головных болей хватает), я с родителями пришли к полному пониманию, что "по хорошему - не понимает". Так что получила вскоре по моей жалобе девочка пару раз от папы и заревела в очередной раз: не надо больше жаловаться!!

Но уточнюсь еще раз: данный случай - это все же НЕ характерно для репетиторства, обычно просто жалуешься родителям, подразумевая последствия Было и такое, что мама другой "подшефной", после того как сами же родители выпороли ребенка, мне прямо сказала: до свидания, больше таких занятий нам не надо! - Пожалела дочку (дочка естественно "напела" маме, что "плохо" ей объясняю).

 Отправлено: 04.07.22 10:26. Заголовок: Виктория пишет: доч..

Виктория пишет:

цитата:

дочка естественно "напела" маме, что "плохо" ей объясняю).

Вот тут соглашусь, репетитор в отличии от учителя в первую очередь на личный контакт должен рассчитывать. Ребенку должно быть комфортно, тогда и усвоение материала улучшится. Если по каким-то причинам общего языка не нашлось, лучше менять репетитора ...

 Отправлено: 04.07.22 10:40. Заголовок: Sakh пишет: репетит..

Sakh пишет:

цитата:

репетитор в отличии от учителя в первую очередь на личный контакт должен рассчитывать. Ребенку должно быть комфортно, тогда и усвоение материала улучшится. Если по каким-то причинам общего языка не нашлось, лучше менять репетитора ...

Полностью согласна. Но у меня были дети, точнее - подростки (минимум двое), которые сами едва не просили меня "построже с ними, чтобы доходило". Словом, вполне уже сознательные подростки, которые сами чувствовали НЕОБХОДИМОСТЬ в занятиях. Кстати, в тему форума Похулиганила однажды (с мальчишкой 13-14 лет) про "Ремнем получаешь, колись? А ведь тебе бы помогло...". Воспринял очень даже серьезно , пришлось назад чуток сдавать, переводить в шутку. А сейчас интересно даже: ремнем парень получал (правда нечасто), - и как бы отреагировал он (и его родители), если бы на полном серьезе начала "проталкивать" про стимулирующую пользу ремня? Нет, понятно что я сразу назад сдала, когда парень слишком всерьез воспринял мои слова и напрягся (подумают обо мне не весть что ), а сейчас очень даже интересно: прокатило бы или нет? И как раз про "контакт": поэтому и не стала "экспериментировать", что не было должного "контакта" (как с описываемой выше девчонкой, которую "убедила" в необходимости выдрать), могли понять превратно подобные намеки и разговоры.