Форум

Скрипичная история

Случилось это, когда я заканчивал последний класс в музыкалке. Я уже не питал особых иллюзий об этом многоуважаемом учебном заведении, ибо достойные и приятные на мой взгляд люди выпустились, а прочие в силу юношеского максимализма казались мне весьма неумной и незрелой мелочью. «На кого оставим мы музыкалку? — патетично вопрошал я друга К. на муз-ре. — Не, это развлечение для младших школьников...» — а убелённая крашеными сединами Т. Ф., учитель, останавливала пластинку и принималась читать нотацию, в которой она необыкновенно живо описывала все вопиющие случаи хамства из её педагогической практики, а завершала свою пламенную речь словами: "Да вы скоро у меня тут на столах плясать будете!", рассаживая нас с К. в разные концы кабинета.

И в один прекрасный день моя преподавательница по специальности приболела и по телефону попросила вместо неё позаниматься с мелкими учениками. Так как в этот день у меня кроме хора, который я прогуливал уже два месяца, ничего не было, я с готовностью согласился. Е. Г. в свою очередь, надавала мне разных советов и предостережений, вроде: "В., проконтролируй Илюшу. В последнее время совсем не занимается. Если и в этот раз ничего не будет, просто к директору отведу и докладную напишу.".

В школе за участие в олимпиадах мне был положен отгул, которым я и не преминул воспользоваться. Итак, ровно в девять я уже сидел в маленьком уютном кабинетике на третьем этаже (вахтёры, знавшие меня, безо всяких вопросов дали мне ключ).
Класс Е. Г., моей учительницы, в целом состоял из одарённых или же очень прилежных детей, каковых я и наблюдал целый день. Мелкие ребята обращались ко мне на "вы" и старательно пилили свои маленькие скрипочки. Искомого Илюшки-"раздолбая" не обреталось.

Во второй половине дня шли ребята почти взрослые и в основном мальчишки. Ближе к вечеру объявился и Илюша, симпатичный худенький пацанчик лет десяти. Честно говоря, я его себе по-другому представлял. Ну да ладно. Я сел за стол и приготовился его слушать. Боже, то что он играл... Да лучше послушать скрип ста двадцати трёх железок по трёхсот восьми звонким стёклам, чем это!
— Ты вообще понимаешь, что экзамен на носу? Ты дома готовился? — грозно спросил я его.
Мальчик опустил голову и невнятно пробормотал что-то вроде «школа» и «нет времени».
— Вот у меня скоро госэкзамены, но почему-то время есть! — начал я отчитывать Илью. — Ты хоть понимаешь, что ты центральную музыкальную школу позоришь? Нафиг школе не нужны такие ученики. Завтра напишет Е. Г. докладную директору, и тебя могут выгнать! А если ещё и экзамен не сдашь?..
По мере того, как я ругал Илью, его уши становились всё краснее и краснее, а вихрастая голова опускалась ниже и ниже.
— В., — голос мальчишки подозрительно звенел, — пожалуйста, не говори Е. Г.! Лучше выпори меня, вот! — выпалил он на одном дыхании.
— Хм...

Какое интересное предложение! Кстати, я слышал, что некоторые преподаватели, особенно струнники, не брезгуют таким видом наказания. Что ж я, хуже что ли! Жалко пацана ведь. Я знаю свою преподавательницу, она ни перед чем не остановится, и не таких выгоняла.
— Ну давай тогда, готовься! — сказал я, закрывая дверь на ключ.
Илья кивнул и начал раздеваться, видимо, ему не впервой было это: снял ботинки, расстегнул рубашку и повесил её вместе с майкой на спинку стула. Вжикнул ширинкой, и брюки отправились туда же. Честно говоря, я думал что он только спустит штаны с трусами, ну да ладно.
Передо мной стоял хорошо сложенный для своих лет вихрастый пацанчик, ожидая дальнейших приказаний. Тут он, как будто спохватившись, стянул ещё и носки, оставшись босиком.
— Илья, ты понимаешь, за что наказание? Поясню: не в виде откупа от Е. Г., а за лень и безделье!
— Понятно. — вздохнул мальчик.
— Сначала я отшлёпаю тебя рукой для разогрева, а потом — ремнём. — я выехал на офисном кресле в середину комнаты. — Ложись сюда. — я похлопал себя по коленям.
Илюша безропотно выполнил команду, улёгшись таким образом, что его попа была самой высшей точкой, устремлённой в потолок. Я аккуратно стащил его трусики за поясок и стал потирать его половинки правой рукой, положив левую на его спину.
Мальчишка напрягся в ожидании первого удара. Тогда я несильно шлёпнул его. На белой коже Илюшкиной попы остался отпечаток ладони. Хозяин этой самой части тела чуть пошевелился. «Рано дергаться, Илюш, — подумал я. — То ли ещё будет!" И я обрушил на бледные половинки канонаду шлепков, и скоро окрасил их в стойкий розовый цвет.
— Ну пожалуй хватит, — сказал я, ставя Илюшу в вертикальное положение. Тот вышагнул из спущенных мною трусов и положил их на стул. Тогда я снял ремень, а Илья безо всякого вмешательства с моей стороны лег животом на стол. Тогда я подошел и чуть раздвинул Илюшкины ноги.
— Пятнадцать ударов.
Ремень, просвистев в воздухе, приземлился на сжавшиеся половинки. Потом ещё один. Мальчик чуть вздрагивал иногда, но голоса не подавал. Наконец на десятом ударе тихий стон вырвался из сжатых губ паренька. Следующим хлёстким ударом я, кажется, попал между илюшкиных половинок. Мальчик вскрикнул и дёрнулся. Я запустил руку в его светло-русую шевелюру:
— Всё, всё, Илюш. Можешь вставать.
— Я правда больше не буду, — всхлипывал мальчишка.
— Да верю, верю я. Теперь встань в угол да успокойся.

Парадоксально, но после этого случая мы с Илюшкой сильно сдружились и встречались даже после моего выпуска.
Когда мальчик наконец оделся и был отпущен, следующим учеником ко мне пришёл Г., старинный приятель, мы учились в одном классе музыкалки. Я рассказал ему всё про Илью, а он и говорит:
— А что ты хочешь, так пол-отделения наказывает! Правильно всё. Вот недавно был я у ... — он назвал другого учителя. — Так там...
И он рассказал весьма содержательную и интересную историю об одном нашем общем знакомом...

Комментарий.

Не могу удержаться от комментария по одной веской причине. - Это отклики участников форума, на котором изначально было размещено это повествование. Выводы делайте сами, а я лишь приведу 2 комментария, наиболее точно, со слов их авторов, отражающие нравы в музыкальных школах.

"(...) А учителя музыкальных школ на самом деле склонны к рукоприкладству и вечному желанию выпороть нерадивых учеников. По крайней мере раньше, когда этот метод наказания был вообще очень распространён.
Сам на себе испытал и щелчки, и лёгкие подзатыльники, а уж про шлепки по рукам и не говорю, Причём от очень милой учительницы, с которой до сих пор поддерживаю контакт."

"(...) Учителя по музыке именно такие. Даже меня, уже почти взрослую студентку колледжа, все грозились начать пороть ремнем за "цыганщину".. то есть неровную, не соответствующую нотным записям, игру на фортепиано.. и за "незакрывающийся рот". Я была очень прилежной, но и очень эмоциональной и болтливой во время исполнения пьес. Ага-ага.. и даже ремень моя любимая учительница принесла из дома и положила на крышку пианино."

Так верить или не верить в подлинность событий, описанных в истории? Кто сталкивался с подобным или, возможно, слышал от друзей и знакомых?