Форум

Рассказ в рамках конкурса "Ах, если бы сбылась моя мечта"

Я привык бродить один
И смотреть в чужие окна
В суете немых картин
Отражаться в мокрых стеклах.
Мне хотелось бы узнать,
Что вас ждет и что тревожит
Ваши сны, но вот опять
Приходит ночь,
И день напрасно прожит

Алексей Романов

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Краснокаменский край,
Город-курорт Красноюжанск
Ул. Льва Толстого, 3
13.10 27 мая 2010 года

1

Она была на море!
В своем прекрасном, сшитом на уроке труда платье, модном платье с открытыми плечами, длинном платье в пол что приходилось придерживать одной рукой подол, в любимых шлепочках что служили ей верой и правдой третий сезон, с купленной в дешманском магазине красной модной сумочкой на плече, вчерашняя ученица 9 «А» класса 22 школы города Краснокаменска Майорова Антонина Вячеславовна вышагивала по улице имени великого русского писателя, вышагивала не веря своему счастью.
Она была на море!
По непонятной причине в этом году у них не было экзаменов и – о, Боже! Какое счастье! – учеба для них закончилась со звоном последнего звонка .
Еще вчера вечером она была в родном Краснокаменске. Слушая мать на кухне в их однушке, высиживая ежедневное обязательное часовое, с восьми до девяти вечера, считавшимся прогрессивным методом воспитания, чаепитие, а сейчас, после ночной поездки в плацкартном вагоне, она была уже на море и это была поразительная, самая яркая в ее жизни, перемена!
Она была на море!
Успев после приезда забросить сумку на квартиру к тетке – двоюродной сестре матери – она, успела сбегать на пляж, успела вернуться-переодеться и, кайфуя от мысли

Я на море! Я одна на море! Боже, какое счастье!

отправилась на прогулку.
Тут никто и ничто не могли испортить и помешать ее счастью.
И мать, что всю жизнь проработала библиотекарем, со своим занудством и вечерним выносом мозга «я бы так никогда не поступила!», и не слишком ее тяготившие но все же порядком надоевшие одноклассники, и осточертевшие однообразные морды на улицах, и вечные рассказы и рассуждения матери про "идеальную семью Ивантеевых" и "не идеальную семью Глибиных" что жили с ними на одной площадке, и надоевшие, знакомые до боли улицы, и однообразие серых стен с их убогостью, и их застывшая в конце восьмидесятых годов квартира – все было там, за пятьсот с гаком километров.
А тут был неизученный не знакомый ей город, было море, были новые, нескончаемо новые лица, было считай вечное лето, а если тут надоест то, она уже посмотрела – до большого портового города что в пятидесяти километрах дальше по побережью – билет стоил не дорого и ее грошей должно было хватить на несколько поездок туда и обратно.
Двоюродная тетка у которой она собиралась жить была с утра до вечера была на работе, в качестве платы за проживание предполагалась все та же задушевная беседа и маленькая, как было обещано в телефонном разговоре, помощь по хозяйству и... страшно подумать – пока не надоест – она будет тут!
Как же долго она этого хотела! Как же долго к этому она стремилась!
Мать не ударила палец о палец чтобы помочь дочери – считая эту, впрочем как и все другие затеи дочери, глупой и вздорной.
- У тебя все равно ничего не получиться! Ты все равно никуда не поедешь! – заявила ей с полгода назад родительница, и эти слова заставили Тоню собрать всю волю и все силы для реализации своих планов.
Поэтому всем – от поиска денег на билеты и на карманные расходы и заканчивая переговорами с теткой – Тонька занималась сама, сама под скептический неодобрительный взгляд матери и от того что у нее все получилось, ее душа покрывалась мурашкой, заставляя Антонину-Очаровашку подрагивать от удовольствия.
Очаровашка смогла – это так ее Анька-одноклассница год назад прозвала. Зато что Тонька мечтательная ходила, задумчивая и порой в облаках витала

Знали бы они – и мать и одноклассники и все соседи – о чем я мечтаю! О чем я мечтаю! Очень-очень бы вы все удивились тому, какие черти водятся в тихом пруду по имени Тоня

особенно на уроках истории, географии и литературы.
Когда Анька Солодова ее первый раз так назвала она как раз о Аньке и ее семье думала-мечтала и когда класс заржал, не поняла сразу, потом только смутилась, покраснела вся так еще и Вера Николаевна к доске вызвала чтобы на землю вернуть про Андрея Болконского долго расспрашивала, а она рассказала!
Ну сказала она невпопад "Я хочу" и что?
- Антонина, на уроках нужно слушать, а не витать в облаках! Вот кто пойдет в десятый класс, там узнаете, как это учиться! – из вредности поставив ей четверку, назидательно говорила ей русичка пока она возвращалась к своей последней парте.
- Вера Николаевна! А теперь Очаровашку к доске, на бис, вызовите! Общественность просит! – пропела своим наимилейшим голоском Солодова.
- Солодова, тебя это тоже касается! – веско заявила Вера Николаевна и, поправив неизменную вязаную шаль на плечах, добавила, - к доске, Солодова!
Приятные воспоминания, ничего не скажешь.
А Тоня, что себе на уме была и ни с кем в классе особенно не общалась, да и вообще у нее не было подруг с тех пор как еще в пятом классе непонятно куда пропала ее единственная и любимая на все времена подруга Надька из "идеальной семьи", сидела, в окно украдкой на один домик вдалеке смотрела.
Мечтала.
А сейчас она осуществила свою мечту!
Мечта сбылась!
Да, она радовалась как наивная дура, и от этого хотелось петь, хотелось танцевать, хотелось парить! Это фантастическое чувство, что она в первый раз в жизни сделала что-то существенное и сделала полностью сама, кружило голову и дарило невероятную легкость в каждом шаге, невероятное изящество каждому жесту.
И ничто не могло теперь ее отвлечь от любимого дела.
Мечтать.

2

Перефразируя одну из самых своих любимых песен, Тонька больше всего любила «бродить одна и смотреть в чужие лица».
И придумывать истории отношений.
Отношений между дочерью и матерью; между отцом и сыном, между мужем и женой, между свекровью и невесткой, отношения между братом и сестрой.
Это началось еще в детстве, когда она часами сидела одна уткнувшись в окно на кухне смотря во двор – их квартира была на первом этаже и все было как на ладони; был виден и вход в подъезд и детская, наполненная звоном детского смеха, площадка, и парковка на углу соседнего дома перед круглосуточным магазином «Руслан».
Мать, Василиса Алексеевна, что работала библиотекарем, не обращала внимания ни на что происходящее за страницами очередной книги - она читала; она читала наверное и в тот миг когда неизвестный герой-летчик-капитан-космонавт осчастливил мать своим семенем растворившись на утро в туманной дали; читала, читала, читала - ей не было дела ни до чего: ни растущая дочь, ни прогремевшие лихие девяностые, ни увольнения-лишения, ни запустение и беднота в квартире не интересовали Василису.
У них не было ни родственников, ни друзей ни отношений - погрузившись в книгу Василиса задергивала тем самым плотные шторы, ограждавшая себя от этого мира.
Она совершенно не обращала внимание на себя, годами - если не десятилетиями - нося до дыр вещи; ей было все равно на задержки зарплаты, все равно на болезни что могли длиться месяцами ибо таблеток Василиса не признавала, ей было все равно на растущую красавицу-дочь.
А Тонька была действительно очень красива.
Красива.
Мечтательна.
Одинока.
Воспитание дочери сводились к чаепитиям где за рассуждениями о "идеальной семье Ивантеевых" и "не идеальной семье Глибиных" проходил час.
В первой семье все было "все хорошо", во второй "все плохо".
Что такое хорошо а что такое плохо мать никогда не поясняла.
А Тонькина подруга - девочка из "идеальной" семьи - Надька если и говорила что-то про свою семью то Тонька не понимала почему никогда не говорила "папа и мама" а называла "дядя Витя" и "тетя Наташа", почему веселая Надька перед уходом домой всегда становилась грустной, хотя они весь день могли гулять и веселиться, почему Надькин брат Женька называл ее детдомовкой, а старшая дочь Ивантеевых "не хотела водиться" с нею.
А потом, когда в конце третьей четверти пятого класса Надька просто пропала, повзрослевшая Тонька осталась одна.
И ее спасало окно; после школы мать не разрешала ей долго "шляться по улицам пока тебя в рабство на кирпичный завод или в бордель не забрали" и, приходя домой, сделав уроки она садилась и смотрела.
И придумывала истории про проходящих мимо людей, придумывала им отношения которые не знала.
Придумывала на основе имеющегося у нее материала!
О, у Антонины было очень богатое воображение и очень интересный источник вдохновения.
Книг Антонина - кроме курса литературы - не читала; телевизор ее не интересовал, разве что иногда было интересно посмотреть очередное скандальное ток-шоу про "семейные ценности" - Тонька черпала энергию для своих "мечт" собирая из газет, газетенок и журналов вырезки статей о домашнем насилии.
Из них она узнавала какие на самом деле отношения "хорошие" а какие плохие, читала замирая от ужаса, страха и любопытства; читала жутко жалея что статьи такие короткие и не известно и никогда не узнать "а что дальше"?!
Это началось не сразу, ни с первого класса, но как-то грусть и тоска от внезапного исчезновения единственной подруги совпало с очередным рассуждением матери о "идеальной семье" и с случайно попавшейся на глаза обрывка статьи "В Ивановске пьяный отец на глазах троих детей утюгом у..." пробудило в ее детской душе вот такой своеобразный интерес.
Вот эта буква "у..." и отсутствующие дальше буквы словно взрывчатые вещества слились воедино и бахнули перевернув все ее существо.
Ударил?
Убил?
Уронил?
Уродовал?
Уничтожил?
Что сделал тот пьяный отец и главное почему он так сделал? Что заставило его так поступить?
Вот что?
И что было дальше!
И со следующего дня Антонина начала гулять "и смотреть в чужие лица" - из окна вид ее уже не устраивал да и лица были до боли знакомые, а ей хотелось новых и новых ощущений и новых историй.
И ей хотелось знать чем эти истории заканчиваются.
Очень она жалела что у нее не было телефона с хорошей камерой и хорошим Интернетом - но и это придавало ее прогулкам особенный интерес, ведь было мало встретить интересную ей пару, или интересного ей человека о котором потом можно было долго мечтать, нужно было запомнить важные детали, а не просто занести в коллекцию.
Коллекция ее занимала две большие общие тетради; в них Тоня вклеивала вырезки из газет и записывала свои коротенькие истории.
Это было интересно; это было необычно; это было очень интригующе и волнительно погружаться в незнакомый мир чужих жизней, словно тихонько - тайно - входить в чужую квартиру и, спрятавшись за портьерой, наблюдать чужую жизнь.
И одними из самых любимых объектов для ее мечтаний были ее одноклассники для которых Тоньки-Очаровашки не существовало. Она всегда сидела на последней парте всегда с мечтательным взглядом в окно или на пытающуюся что-то донести до класса преподавателя русского языка и литературы Веру Николаевну или географичку МарьИванну или историчку Наталью Станиславовну.
Их рассказы про торговлю рабами, про пытки инквизиции, про помещичий беспредел и крепостное право, про "эксплуатацию трудящихся" и ужасы рабства накладывались в фантазии Антонины на уже обширную коллекцию статей о "домашнем насилии" подливая масла в горящий в ней огонь.
И выходя к доске или сидя на своем месте она любила представлять себя в разные исторические периоды, но больше всего ей нравилось в нашем настоящем собирать из одноклассников разные "идеальные и неидеальные" семьи.
При этом Антонина не наслаждалась страданиями своих вымышленных или срисованных с реальных людей, живущих в ее воображении персонажей - не зная как это бывает в жизни она хотела разобраться, понять, постичь зачем и почему люди, самые близкие люди так поступают друг с другом?
Для чего они это делают?
Ладно, все эти ужасы рабства, пыток, инквизиции и прочих зверств ради власти над другими, но когда "В Ивановске пьяный отец на глазах троих детей утюгом у..." в отношении своих любимых и близких?
От чего так происходит?
От чего ее мать навсегда закрылась от жизни ширмой литературы?
От чего "идеальна" семья Ивантеевых и "не идеальна" семью Глибиных?
От чего мать рассказывала ей сказки что ее отец герой России летчик-космонавт-моряк-подводник?
И зачем когда можно "хорошо", но получается вот почему-то "плохо".
От чего ее лучшая подруга всегда скисала перед возвращением домой после самой веселой прогулки и где она сейчас и что с ней?
И что заставило ее так быстро исчезнуть?
И от чего это произошло, черт вас возьми!
От чего даже в самой идеальной семье всегда найдется что-то...
Она мечтала это узнать.

А недавно она впервые подумала что бы сделала она и как бы себя повела "узнав".
Это случилось пару недель назад, в преддверии неожиданно назначенного Дня самоуправления, Тонька на очередном уроке литературы уж очень высоко воспарила в облаках раскладывая очередной пасьянс семейных ценностей где папа любит маму но почему-то любит распускать руки за недосоленные щи, а после отправляться спускать пар воспитывая идеального сына и не идеальную дочь; где свекровь ну очень любит невестку что на седьмом месяце беременности и любит вынося ей мозги с утра до вечера, заставляя при этом работать на огороде, где брат очень любит свою сестру и в доказательство любви...
- Антонина! Антонина, ты меня вообще слышишь? - ее мечтания прервал голос Веры Николаевны, - к доске Майорова!
Тонька так увлеклась что и выбравшись из-за парты под смешки и шутки одноклассников оказавшись к стены и оказавшись перед классом еще не вернулась на грешную землю.
- Майорова, сколько можно мечтать! - завела привычную пластинку русичка, когда дверь класса резко открылась и на пороге возникла завуч.
- Вера Николаевна! - рубанув словно шашкой четким командным голосом полководца отчеканила завучиха, пожирая глазами и чем-то провинившуюся учительницу и стоявшую в растерянной мечтательной позе у доски Майорову и разом притихший класс. - Вы мне нужны немедленно у директора!
- Ну что, очарованная наша, моль ты бледная, расскажи нам что-нибудь о классике русской литературы? - когда за педагогами грохнула дверь, тут же в классе начался обычный "хаос и расслабон" среди которого издевательски-надменно прозвучала фраза севшей нога за ногу Солодовой.
Славик, вечный подпевала не смотря на бешенную ревность Лешки, что-то похабное поддакнул своей возлюбленной Анне, класс грохнул от взрыва хохота; Анна сидела с видом победителя и через долю секунды Очаровашка перестала для нее существовать.
А Тонька продолжала стоять у доски, подняв глаза в потолок и на минуту представила себя на месте их классной, их учителя литературы всеми любимой Веры Николаевны.
Представила как это вот взять сесть в кресло, раскрыть перед собой журнал, взять в руки ручку - мечтать представляя себя хозяйкой южных плантаций или жестокой барыней Салтыковой было как-то не интересно. Представила как перед ней будет вот это стадо, стадо погруженное как она в мечты, в фантазии, стадо со своими тараканами в голове и своим отношением к жизни, стадо которому совершенно нет дела до ее взгляда на литературу, представила что каждый желает утвердиться за счет нее, за счет соседа взяла и представила. Она... не собиралась бы их уговаривать - вовсе нет. Она донесла бы до них информацию согласно учебной программы, равнодушно или волнительно но донесла бы а вот потом... вот потом она начала бы спрашивать.
Нет, не спрашивать - она бы устраивала им мини-сочинения; они же сейчас все сидят в чатах, они же все сейчас общительные вот и пусть общаются. Не нужно самой не бить, не наказывать - всего лишь достаточно проверять.
Вот так их мини-сочинения; их величественно корявые эссе и рассказики, их пустые мысли.
А потом оценивать.
А потом выставлять в дневники.
А потом ждать и "смотреть в чужие лица" вот в лицо той же великолепно выглядевшей, одетой с иголочки, изумительно накрашенной Аньки представлять что будет с ее лицом, с ее глазами когда она выйдет за школьный порог?
Ах да, она же живет рядом со школой, так что красота ее обаяния что сдерживается школьными рамками только увеличиться, она воспарит особенно рядом с Лешкой, которому она реально и очень сильно нравиться.
Но потом, потом когда она вернется домой, когда будет подниматься по порожкам своей пятиэтажки, будет открывать дверь ключом как будет меняться ее лицо?
Вот как?
И будет у нее в дневнике выведенные заботливой рукой 2/2 и надпись "Очень плохо"! И ведь она, Антонина Вячеславовна, поставила 2/2 не только ей но и ее подруге Оксанке из 9 "Б" за то что у них сочинения на тему "Не идеальные семьи в романе Л.Н. Толстого "Война и мир" были идеальны и одинаковы до точки!
А она предупреждала!
Она говорила - а теперь за неё говорит ручка.
И вот как измениться лицо Аньки зная что той за 2/2 ничего и не будет, а вот Оксанку ждет дома трепка. И не просто трепка, а очень жестокое наказание ибо папа и мама так вкладываются в учебу дочери что той даже четверку получать ни к лицу, а тут такое!
И ведь и папа и мама не подумают, не захотят разобраться кто у кого списал или почему Оксанка дала подруге списать - ведь они ее возьмут разложат как тесто и высекут скакалкой так что и сквозь черные колготки будут видны рубцы.
А она будет смотреть не на Оксанку, а будет смотреть в глаза Анны.
И в следующий раз уже, вчитываясь в тему нового сочинения они будут совершенно иначе смотреть на нее, а она все так же пристально всматриваться в них.
Когда прозвенел звонок, Вера Николаевна еще не вернулась; шумной и быстро собрались покинули класс ученики и лишь Антонина не торопясь вернулась на свое место, собрав вещи выходя в дверях столкнулась с вернувшейся в состоянии прострации, отстраненной Веры Николаевны.
- Вам плохо?
- А... нет, нет спасибо Тонечка, все хорошо... у Ани дома... - и закрыла за собой дверь.
До конца учебного года Майорова так и не узнала что произошло у Солодовой дома, и вот и сейчас, вышагивая по улице имени великого русского классика, Антонина всматривалась в лица, выбирая лавочку где можно сесть и, наслаждаясь прохладой и красотой летнего дня мечтать, однако путь Антонина проделала за сегодня уже не близкий, ноги гудели и она присела перед продолжением поисков отдохнуть напротив входа в кафешку с лирическим названием «Buon appetito».
Присела помечтать "и смотреть в чужие лица".

P.S. Ну не берусь судить на сколько соответствует тематике но как-то так.
Если что - прошу дать скидку на состояние "ремонта": писал буквально в полевых условиях.