Форум

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Провинциальный город Т

Как то пятничным вечером

Озорно смеясь, пятилетняя Зойка резвилась на детской площадке.
Ее пятнадцатилетняя сестра Надя вот уже больше часа стояла с краю, изредка переговариваясь с другими «мамками», все чаще и чаще крича в сторону расцвеченной светом луны, фонарей, новогодних гирлянд превратившуюся сказочное волшебное царство... и причудливая горка, и снежный замок и вставший на дыбы дракон и замерший добряк-Великан магнитом манили ребятню, что спешила сюда сразу, стоило им только выйти из калитки детского сада – в трех метрах от причудливой площадки...
Дети обожали эту площадку – вот и этим вечером на игровой было буквально не протолкнуться и радостный детский визг наполнял всю округу каким-то особенным безработным счастьем
Родителям стоило больших трудов уводить заигравшихся детей – вот и Надя раз за разом делала неудачные попытки зазвать заигравшуюся сестру домой.
- Зоя! Ну, пойдем, пожалуйста! Ну, хватит! Завтра поедем в Зайкин-парк, там набесишься! – пританцовывая и зябко подергивая плечами, поглядывая на ход стрелок на крохотных часиках на запястье, всякий раз получая на свою фразу заливистый детский смех и улыбку... от которой Надьке становилось не хорошо... и, увлекшись нескончаемой беготней, Зойка всякий раз норовила прыгнуть подальше, заалеть повыше и спрятаться в лабиринте крепости, вопя оттуда «Найди меня! Надя, я застряла! Вытащи меня! Я мамке пожалуюсь!» а стоило сестре подойти ближе – юная непоседа срывалась и заливаясь смехом, начинала кружить по площадке, крича «не догонишь! Не догонишь!»
- Зоя! Ну, правда, хватит! Мы уже долго гуляем, мама говорила, чтобы мы сегодня не задерживались! Хватит на сегодня. Ты можешь заболеть! И пора уже кушать, – ступая как можно осторожнее по снегу, стараясь угадать куда побежит и откуда выскочит мелкая, Надя пыталась убедить сестру, заболтать ее поймать, и наконец-то увести домой, понимая как нелепо выглядит она в глазах ожидавших своих деток группы «яжмамок» и примкнувших к ним «яжбабок» что с интересом смотрели за ее суетой.

Вот куры! Вместо того чтобы за детьми смотреть, они меня обсуждают... за своими смотрели бы! Вон – один как снеговик; второй без варежек... я хоть вижу что моя делает... толку правда...

Наде и самой хотелось чтобы Зойка погуляла... набегалась... выпустила всю свою энергию, выбесилась... Надя была рада что сестра может просто гулять! Гулять как все нормальные дети - беззаботно и радостно.
Но...
Ей на этот вечер мать «нарезала» столько задач: и приготовить пожрать на два дня и постирать и прибрать и погладить, а завтра еще была контрольная к которой нужно было повторить большой, пропущенный на уроках и так до конца ею непонятный, материал...
И Наде было просто тупо очень и очень холодно: этим вечером по дороге со школы подошвы ее заслуженных сапог окончательно приказали долго жить, под жалобный прощальный «упс» просто развалились не обращая на слезы Нади никакого внимания... другой обуви, кроме сменных таких же заслуженных тряпочных балеток, у нее не было.
Остаток пути до детского сада жутко стесняясь она шла босой, пылая от стыда что прохожие увидят

Скажут нищая или дура... босиком зимой... стыдно... блин... так и матери еще кто расскажет... выдерет... что опозорила ее... да и с Женькой завтра свидание накроется – как я такая к нему приду?! Тем более говорят похолодание идет... как идти?!

и сейчас девушка оставалась босой – тонкие капронки в счет не шли - и вся дрожала, заходилась от пропитавшего ее за время дороги из школы до детского сада и следующего ожидания озорной девчушки, льда и холода.
Надя старалась не показывать виду, наигранно и натренированно улыбаясь. Она всегда старалась держать выше нос и улыбаться ни смотря ни на что, самой искать в себе причины бед и неудач, оправдывая и... жалея других и не жалея себя.
Подруги частенько говорили что она дура – и порой Надя с ними соглашалась. Вот сейчас, вместо того чтобы морозить себе пятки, давно пора было поймать Зойку и утащить ее домой но... она так смеялась, так радовалась что Надя давала ей еще десять минут... потом еще десять... и снова десять... вспоминая из собственного детства крик мамки «Надька! Ну-ка бегом домой! Жопу надеру если хоть на минуту опоздаешь!» и лучше было не опаздывать...
Так что она стояла...
- Зойка! Пойдем домой! Ты же умная, хорошая девочка!

И так отлично мамке на меня сявишь...

Тикали минуты, а Надя все еще собиралась с силами, чтобы устроить забег по сугробам и, поймав мелкую, потащить ее домой под вопли и истеричные слезы «НЕЕЕХААААААААААААААЧУУУУУУУУУУ!!!!»
- Зой! Ну я замерзла...
- Девушка! Да что вы пристали к ребенку?! – негодовала одна «песцовая» не выпускающая из рук сигарету и гаджет, «яжмамка», что даже не смотрела за своим, превратившимся в снеговика сипло кашляющим сыном, - вот мой Павлик – гуляет сколько захочет!
- Совсем не дают детям расти! Ты, наверное, стрекозой была, а тут крохе не даешь порезвиться! Приведешь ее домой, посадишь к телевизору а сама – фить! И видали тебя! – вторила ей завернутая в выдержанную временем шубу крепкая, просидевшая всю жизнь на вахте, бабец.
- Да поймай ты мерзавку и по заднице ей! А домой придешь – разденешь так повторишь чтобы запомнилось хорошо! Еще соплячку уговоривать – так она вам на шею вообще сядет и ноги свесит! – посоветовала мамашка лет двадцати, громко крикнув, - Машка! Ну-ка бегом ко мне! А то ремень прямо тут достану!
Машка материализовалась через три наносекунды, боязливо поглядывая на мать а... Надю аж пот прошиб от таких слов! Вспомнилось и детство и...
Как!
Как такое вообще можно!
Как можно ударить ребенка!
Как можно ударить эту мелкую, еще не понимающую где хорошо, а что плохо, радостную и озорную кроху! Как можно ладонью, не говоря уже о ремне ударить по крохотной попке... как можно сделать ей больно?!
- Да вы что?! – Надя даже отшатнулась, забыв на минуту о холоде и явно сулящем ничерта хорошего вечере и выходных, - детей бить нельзя!
- Ну и му**айся тогда со своей уговорами! – с непониманием пожав плечами, посмотрев как на ненормальную клиническую идиотку, подытожила мамашка Машки, уходя с той с площадки. – делов то! Выпороть!
- Да по те видно что твой зад не то что розги, ремня не видал! – с умным видом всезнающей резюмировала «яжбабка» - вот нас дед нагайкой в свое время... как задаст жару – успевай повизгивать!

...Наде меньше всего хотелось вспоминать с чем конкретно была знакома ее задница, спина, ноги и руки... пару раз даже прилетало по превратившимся в лед пяткам... мать – Зинаида Дмитриевна» порола Надьку с малолетства, порола жестоко, порола часто с исступлением крича

А меня это не эбет! Я сказала хочу, и ты сука, сделала! Ты будешь делать! Будешь! Будешь мать слушать и делать как я хочу!

не обращая внимания ни на кого, криком своим, заглушая порой свист скакалки и вбитые в подушку сдавленные вопли дочери – кричать ей запрещалось категорически

Ты б... такая еще меня перед соседями позорить будешь?! Что дуру долбанную вырастила?! Рассказать всем хочешь, что я плохая мать... что дочь взрослую пороть должна, а она только плетку и понимает?!
Заткнись!
Заткнись!
Запорю!
Шкуру тебе спущу!
Все кишки выхаркаешь!

За крик – классе во втором или в третьем, мать засекла ее до потери сознания – после чего Надька... кусала руку, утыкалась в подушку, зажимала рот так что сводило скулы, стараясь кроме сдавленного надрывного удушенного воя и хрипа не выпускать из себя ничего кроме слез... но под ремнем или скакалкой... не говоря уже о «дачных розгах».
Крик вырывался все равно вместе с выбитым словном единым прессом-скороговоркой «мамамочкапожалуйстаненадобольшеаааааааааааааа»: мать, забывая повод за который собственно порола дочь, переходила на личности... вспоминала ее отца... своего первого мужа, всю их ах-любоффь и последовавшее после рождения дочери столь же быстрое расставание...
Эти воспоминания всегда бесили Зинаиду... выворачивали ее наизнанку, возникало всякий раз дикое желание убить... пофигу кого... но искать было не нужно – пред нею лежала уже выпоротая, наплевавшая на ее слова «не орать» дочь... дочь напоминавшая про ушедший дни самим своим существованием... и под вопли и слезы Надьки что больше не могла терпеть и кричала не смотря на все запреты... срывали у матери крышу - после порка теряла свой последний педагогический смысл, превращаясь для Нади в истязание

Вот только из-за таких козлов как твой отец и рождаются вот такие набитые дуры!
Только у таких тупых... чудаков... рождаются столь же тупые девки!
Девки что могут только мать позорить... пи**ой вертеть вместо учебы а... а как вырастут – на панель или полы мыть... больше ни на что не способны...

Сквозь сопли, вопли и разрывающую боль Надя не слышала слов матери – она просто знала что та говорит... по укороченным жалящим ударам знала что та начинала вспоминать отца; по тому как та меняла сторону и порка переходила на спину знала что мать перечисляла все ее грехи: ленивая, толстая, жирная, бездельница, швабра... и слышать, точнее, понимать это было для девушки больнее самой разящей розги: Зинаида, распрощавшись с отцом Зойки - Героем-России-Мира-Вселенной-Летчиком-Капитаном-Космонавтом-Актером «артистом больших и малых академических театров» с фамилией которую и она сама никогда не знала - настойчиво искала нового принца на белом коне... находя лишь «летчиков», а на дом у нее не было времени – на это была Надька.
Надька должна была делать все, при этом ничего не требуя себе, быть готовой осуществить любой каприз и любую прихоть матери и младшей... при этом Надька была постоянно дурой и, что бы она не делала, это всегда было плохо и бездарно!
Проблемы Нади были только проблемами Нади.
От нее мать не желала ничего слышать – вместо Нади ей все рассказывала Зойка...
Зоенька... Зоечка надежда и отрада материнского сердца... С Зоеньки сдували пылинки, стоило Зоньке чихнуть, как сразу вызывалась скорая; стоило Зоеньке сказать «Хочу» требуемое сразу же появлялось в ее крохотных ручках... пару лет назад мелкая захотела куклу – спустив на шмотки для себя и Зойки все свои, мать забрала у старшей скопленные и «подработанные» деньги, на которые Надя шла покупать себе пуховик, и купила Зоеньке куклу... что показалась той страшной и тут же была выброшена с оторванной головой а.
Надя осталась на зиму в осеннее куртке... так еще и получила по возвращению

А ты что, падла, не видела что она такая страшная?! Сказать не могла? Или хотела, чтобы дитятко испугалась? Специально сделала? Смолчала, гадость?!

Так что Зойка... Зоечка была любимицей... умницей... самой послушной девочкой... в отличии от виноватой во всем неумехи Надьки что, воспитанная в строгости с самого детства, не смела ослушаться мать, разрывалась, металась выполняя самые дикие ее требования, пыталась и хотела учиться, как могла, заботилась о Зойке водя ее в сад, в больницы... в кружки и развлекалки... заботилась как о ней никто никогда не заботился, мечтая чтобы у сестры было то детство, которого она, Надька, никогда не знала... видела только у других, когда секунда была...
И порка завершалась всегда одной и той же фразой... фразой основной в разговорах матери с Надей

А меня это не эбет! Я сказала хочу и делай! Делай! И ты будешь делать! Будешь...делать как я говорю! Будешь!

И Надя делала... изо дня в день делала, оправдывая и действия матери, тем что ей сложно одной и все выкрутасы Зойки, ее непониманием и озорством детства... может завидуя... может... просто желая сестре добра.
Вот за это подруги и называли ее дурой.
- На тебе, овечка, ездят а ты и рада стараться! Закати матери скандал! Брыкайся и не позволяй себя пороть! И эту мелкую, всыпала бы ей сама, чтобы не повадно было! Я б не терпела если бы на меня младшая вот так стучала...
- Завела бы ты ее вначале... а потом жизни учила!

Но вот что реально бесило Надю, что Зойка все видела.
Об этом Надя не рассказывала никому, считая особенно обидным и унизительным... и мать относилась к этому совершенно спокойно, даже звала порой Зойку со словами «Сейчас мы с Надьки шкуру да спустим!»
Когда подглядывала сквозь открытую дверь... когда заходя в комнату и стоя в стороне наблюдая за ее воплями и криками, смотрела как сползала она... трясясь накидывая халатик и направляясь в ванну, размазывая по щекам слезы... смотрела с тайным интересом... сначала с испугом, но не так давно в ее смышленом не по годам взгляде стало появляться нечто иное...
И часто, когда Надя пыталась заставить Зойку что-то сделать, та в ответ своим голоском отвечала «А я мамке расскажу! Она высекет тебя! И будешь как дура с голым задом лазять, поняла!?» что вызывало удивление окружающих заставляло сестру краснеть, и искать другие пути, пытаться уговорами и объяснениями убедить младшую поесть... или лечь вовремя спать... или позволить ей делать уроки... или уйти с площадки...

Этим вечером, оставшись опять сестрой – мать отправилась «у ресторан» вырядившись «во все лучшее сразу» чему, сказать честно, Надя была только рада ибо при всех своих обязанностях она должна была отлично учиться ведь... ведь достижения в учебе важны но и... нужны для успокоенности и гордости родителей, а отличные оценки прекрасный показатель воспитания и материнской заботы – посему проверка дневника была обязательной «ежепятнишной» процедурой, а на этой неделе в дневнике было на что посмотреть.
Трояк, две двойки и накатанное классной на половину страницы замечание за прогулы – такого улова у Нади не было давно но... когда ей еще было бегать на свидания как не на уроках?!
В остальное время мать не давала ей проходу и о свободном времени можно было только мечтать...
Или что она в свои пятнадцать, когда вокруг кипела такая жизнь, должна была сидеть монашкой-затворницей?!
Вот они с Женькой и зажигали когда могли... учиться было некогда но... она была уверена, что ко всем контрольным и проверочным нагонит... выучит... контрольная правда грянула гораздо раньше но... ночь впереди была длинная...

Так что отсутствие вечером матери Надьку только радовало – нужно было только умудриться утащить Зойку скорее домой... да и не дай Бог та заболеет! Что Надя сама стояла босой, она не особенно задумывалась...

- Зоя! - буквально взмолилась Надя, - ну пошли уже! Я очень замерзла!
- А мне все равно! Гулять хочу! – бегая, кричала ей сестра, наблюдая украдкой куда пойдет и что будет делать старшая. – а будешь приставать... мамка тебя...
Зойка в свои пять лет понимала все... только вид делала... и умело пользовалась покровительством матери, зная что в любом случае прилетит не ей, а Надьке... и сейчас, на площадке ей было и интересно и уже холодно но... любопытно что сделает сестрица... и... прячась от Надьки за очередным углом, Зойка бегала озорно смеясь и где-то в детской головке строились нехитрые планчики рассказать матери как вчера целовалась Надька в коридоре с каким-то парнем, как тот ей под халат лазил... как дышали оба... как Надька разговаривала с подругами по телефону... как... нашла она в ящике письменного книжку... с голыми картинками – не зная за что но... видя реакцию матери на ее словах, она точно знала что за этим последует: Надьку уложат голой на диван и «выпорют» и...
- Зоя! Вот ты где! Попалась! – мелкая так замечталась, что не увидела, как сестра подкралась и схватила ее... – пойдем домой! Сколько можно тебе говорить! Пойдем! Пора! Мама сказала... – стараясь быть убедительной, вкладываясь в каждое слово... в каждую буковку, говорила ей Надя, отряхивая от снега, поднимая на руки... проверяя носик и ручки – не холодно ли? Пойдем кушать и...
- Отстань! Отпусти! – завизжала, закричала Зойка, оказавшись на руках у сестра, задергала ногами, стараясь ударить, вырваться из рук старшей. – я хАчу еще! Ты не можешь меня увести! Я хочу гуляяяяять!
- Зоя! – как можно убедительнее, - Ну сколько можно?! Пора тебе есть, мне уроки тоже нужно...
- А меня это не эбет! – пронзительный Зойкин визг казалось, обрушил все снежные крепости и лабиринты, поменял полюса местами, заставил всех «яжмамок» и «яжбабок» обернуться, остановиться, замереть и уставиться на ошалевшую Надьку, - Я хАчууууууууууу гуляяяяяяяяяять! – и мелкая закатилась в истерике, - отпусти, сука! Отпусти меня, тупая ты б**дь! Тебя мать высекет! Отпусти! Отпусти! – уже верещала как резанная Зойка, бешено колотя по-прежнему державшую ее на руках Надю, - я мамке скажу!!!!! Она шкуру с тебя спустит!
- Зоя! Зоя! Успокойся! Пойдем! – и не обращая внимания на брыкающуюся мелкую, крепко прижав ее к себе, Надя, сгорая от стыда, бежала прочь... желая только скорее скрыться за дверями квартиры... спрятаться... надеясь что этот срам никто не видел... зная что его видели все!
- Меня не эбет это! – продолжала верещать Зойка пока они не скрылись в подъезде...
Она утихла только в квартире, кое-как поужинав и... заснув, а Надя долго сидела, смотря в одну точку, думала... нет... точно знала, что она напрасно обманывала себя... напрасно закрывала глаза на правду... напрасно не хотела слушать подруг ведь... да... Зойка все понимала и делала все это во многом нарочно... а мать понимала тем более... но ее все устраивало... а она... она хотела им всего лишь добра...
Она не тронула Зойку и пальцем...

Следующим вечером

- Ты где была, дрянь?!
- Так ты же за хлебом послала!
- Ты что с Зоей мне сделала? Она кашляет! Ты куда смотрела?! Куда?!
- А еще мам... Надька школу прогуливала и целовалась у нас в коридоре... когда тебя не было... – из-за угла выглянула и пропищала кроха... – ох и выпорят тебя ща!
- И вот это что?! – в лицо вошедшей Нади полетел раскрытый дневник...

...тем же вечером избитая как никогда раньше... босой и в одном халате... держась руками за стену, Надя выползла из той квартиры... черными от холода улицами уйдя... зажимая рот руками... топя внутри себя крик...

...потом была долгая босая зима, подработки, ночи над книгами... после летние подработки - девятый класс... новое платье... выпуск... фармколледж...
Любовь... загс...

Спустя десять, а может чуть больше, лет

***

- Зоечка... пожалуйста... дойди до аптеки... купи...
- Че!? Какой аптеки? Иди сама, старая! У меня маникюр...
- Зой... мне правда... плохо... я задыхаюсь...
- А меня это неэбет! Сказала – те нуна ты и вали! Быстрее сдохнешь! Вы с Надькой мне всю жизнь испортили! Советами своими

***

- Света!
- Да!
- Света, домой! Сколько орать можно!
- Ну мам... ну пять минут!
- Не придешь через пять минут...
- Бегу... мамочка...
- Вот и чудно, - закрыв окно и глядя как дочь несется домой, Надя продолжила накрывать к ужину на кухни уютной новой трешки, - даже напоминать уже не стоит... сама выучила... мамка то как воспитала!
- Витя! Сережа! Ужинать! Ужинать, мои золотые!