Форум

Была у меня подруга. Назовем ее Джахан. Она всегда поражала меня умением жить на стыке трех миров. Она сновала между ними, свободно переходя из одного мира в другой, при этом оставаясь сама собой: феминисткой, борцом за права национальных и сексуальных меньшинств и другом всех сирых и убогих, которым посчастливилось попасться ей на глаза. В английском мире, на работе, она обсуждала права ковбоев на разноцветные горы столь вольно, что краснели даже бывшие десантники. В русском мире мы с ней читали Набокова и Пелевина и ходили во все театры на все спектакли. А в домашнем мусульманском мире она ухитрялась, с одной стороны, выполнять все мусульманские требования, с другой, защищать мать и братьев от отца. В общем, Лукьяненко отдыхает, Рэй Брэдбери нервно курит в сторонке.

Я за нее всегда боялась. Она была отчаянная. В этом своем хиджабе ходила в криминальные районы передавать деньги каким-то нищим. Устраивала в больницу каких-то наркоманов. Платила за аборты незнакомой ей женщины, потому что считала, что права она, а не ее муж, который то и дело осчастливливал ее очередной беременностью. Обманывали ее, конечно.

И тут наступил день Х. Или «Х», кому как нравится. Она влюбилась. Сначала они виделись на работе, потом парень «прислал своих». То есть его мать пришла поговорить к ее матери. Потом отец к отцу. Ясное дело, ничего не срослось, парень оказался не совсем нужной национальности. Мусульманин, но другой. Джахан обручилась с ним тайно и продолжала встречаться при моем полном содействии. Все это длилось довольно долго, она успешно отбивалась от попыток родителей срочно выдать ее замуж за кого-нибудь приличного и ждала своего суженого, которого отослали в дальнюю командировку. Мы все обсуждали, как бы им пожениться и сбежать на Запад, там не достанут, когда ее без пяти минут муж вернулся полным мужем, но уже другой девушки. Так уж вышло, завязал интрижку вдали от дома, а у интрижки оказался брат-кузнец и отец-дальнобойщик. Пришлось жениться.

Тут Джахан выпала из реальности. Я у нее дневала и ночевала, боялась, что она что-то с собой сделает. Она долго приходила в себя, родители, слава богу, не вмешивались и ее не трогали. Но она восстановилась и вернулась в прежнее состояние. Очень спасал английский мир, она увлеклась американской литературой и часами обсуждала ее с каким-то дедушкой на работе и на форумах. Театр она забросила, но русский мир в моем лице тоже остался с ней. Ну и хиджаб, куда ж без него.

Через какое-то время за ней начал ухаживать другой мусульманский товарищ. Очень выигрышный. Красавчик и деляга. Все делал, как в кино, и розы дарил, и под балкон приходил, и родителей прислал. Отец Джахан, хотя и не совсем был доволен этим кандидатом (на этот раз происхождение не угодило), согласился на брак. Из принципа Джахан переспала с ним до свадьбы. Ничего, сказала мне, можно замуж, так и быть. А на любовь плевать. Любви не бывает.

Это был брак по расчету. Парень хотел денег ее отца, Джахан хотела, чтобы от нее отстали родители. Назло всем простужусь и умру, то есть выйду замуж, как вы хотели. Она работала, муж занимался бизнесом, потом перетащил ее к себе в контору. Она освоила новую профессию и стала бизнес-леди. Английский и русский очень пригодились для налаживания партнерства. Мусульманский мир по-прежнему царил дома.

Небольшое отступление. У Джахан напрочь отсутствует желание вить гнездо и рожать детей. Хозяйка из нее так себе, зато когда-то в футбол хорошо играла (до хиджаба). Она предпочла бы карьеру и короткие связи с рафинированными до голубизны мужчинами всей этой семейной чепухе. Но она знала, что если устроит жизнь по-своему, отец потеряет бизнес, братья никогда не женятся, мать не сможет выйти на улицу. Потому что дочь «такая». И вот после свадьбы у нее появилось две ипостаси. В одной она по-прежнему боролась за права женщин, организовывала убежище для пострадавших от домашнего насилия. В другой сбрасывала костюм, надевала халат и тапки и бросалась обслуживать свекровь и невесток, которые ее не уважали, потому что дочек было уже трое, а сына ни одного. И обе ипостаси считала нормальными. Переходила из одной в другую так же свободно, как с языка на язык.

Ну и чем все кончилось. Секс с мужем Джахан надоел, и она дала ему карт-бланш – спи с кем хочешь, только не в конторе, чтобы собственные подчиненные не ухмылялись мне в спину. Он пообещал, но потребовал, чтобы она дала слово не наставлять ему рога вообще никак. Она согласилась. Но позже в договоре возник пункт, которого раньше не было. Сын.

Бизнесмен к тому времени, когда понадобился сын, обнаглел, заматерел, стал типичным капиталистом, который сосал кровушку из подчиненных, а заодно из жены, которая их защищала. Но как без наследника? Он уговорил Джахан на ЭКО с выбором пола ребенка. Она долго не беременела, с трудом переносила гормональные уколы, болела. Одна беременность получилась внематочной. Когда она, наконец, родила долгожданного наследника, ей рассказали, что муж устроил себе в офисе гарем, а любимой женой назначил ее первую заместительницу.

Опять я сидела с ней день и ночь, помогала, как могла. Но не знала, что делать. Джахан больше всего переживала не измену, потому что мужа не любила, а нарушение договора. Получается, муж ее не то что не уважал, а вообще не принимал во внимание. И вот тут феминистка вступила в борьбу с мусульманкой. Одна требовала развестись, другая остаться. Развод больше повредил бы ему, потому что большая часть бизнеса была записана на Джахан. Детей тоже можно было бы забрать. Правда, родители бы ее не поняли и не приняли. Мало ли кто с кем спит, а разводиться нельзя. Это позор.

Печально, но мусульманка победила. Джахан осталась с мужем. Но перестала быть собой. Никого больше не жалеет, никому не помогает, мужа во всем оправдывает и поддерживает. Даже заместительницу не уволила. От прежней Джахан осталась только оболочка. И я очень скучаю по ней прежней, но поделать ничего не могу.