Отправлено: 13.07.21 18:16. Заголовок: Методика Никитиных в действии: чего добились дети из знаменитой семьи.

Методика Никитиных в действии: чего добились дети из знаменитой семьи.

Сегодня, спустя более 50-ти лет, можно смело делать выводы об эффективности работы, проделанной Борисом и Леной, на примере их собственных детей. Поэтому сегодня мы предлагаем вам посмотреть, чего смогли добиться дети Никитиных и придерживаются ли они методики своих родителей при воспитании собственных отпрысков.
24 января 2018

Советские педагоги Борис и Лена Никитины стали известны благодаря тому, что своих семерых детей воспитывали по особой методике – "системе раннего разностороннего развития детей". В 60-80-е годы семья Никитиных вызывала интерес, как в советском обществе, так и за рубежом. Книги Бориса и Лены выпускались миллионными тиражами и переводились на многие языки, а их опыт перенимался другими семьями.
Педагогическое сообщество двояко относилось к их методике: одни выступали с критикой, говоря, что подход Никитиных неприемлем из-за отклонений от педагогических и медицинских норм; другие отмечали ряд положительных качеств, которые приобретают дети, воспитываемые таким образом.
Сегодня, спустя более 50-ти лет, можно смело делать выводы об эффективности работы, проделанной Борисом и Леной, на примере их собственных детей. Поэтому сегодня мы предлагаем вам посмотреть, чего смогли добиться дети Никитиных и придерживаются ли они методики своих родителей при воспитании собственных отпрысков.
В чем сущность "Методики Никитиных"
В первую очередь "воспитание по Никитиным" требует от родителей максимальной самоотдачи и самосознания. Оно основывается на 3-х основных принципах:

- создание максимально благоприятных условий для умственного и физического развития детей;

- все занятия предполагают свободу творчества детей;

- родительское неравнодушие.

"Раннее развитие по Никитиным" предполагает начало развития ребенка еще до его рождения. У Б. Никитина была гипотеза, что в каждом человеке с рождения заложены определенные способности к развитию, которые с возрастом утрачиваются безвозвратно. Поэтому родители должны способствовать активному всестороннему развитию ребенка с его ранних лет.
Совместно Борис и Лена разработали авторскую методику воспитания Никитиных и множество развивающих игр ("Сложи узор", "Уникуб", "Обезьянка" и пр.), которые и сегодня популяризируются некоторыми педагогами. Кроме этих самодельных игр, развивающая среда включала в себя книги, карты, кубики, конструкторы и мастерскую. При этом воспитание и обучение не было навязчивым – дети были вольны в выборе занятий и последовательности их выполнения.
Раннее физическое развитие включало в себя раннее ползание, плавание, хождение и гимнастику. Маленькие Никитины обходились без манежей и ходунков, при этом всегда имели большую свободу передвижений. Члены семьи активно использовали спортивные тренажеры и прибегали к довольно радикальной системе закаливания, что должно было свести к минимуму возникновение у детей простудных заболеваний. Если все же кто-то заболевал, старались обходиться без лекарств.
Все это подкреплялось доброжелательной атмосферой в семье – обязательным компонентом методики раннего развития детей по Никитиным.
Чего добились и кем стали дети Бориса и Лены
Алексей, 58 лет, проживает в Лондоне, инженер-консультант по разработке электроники.

По образованию учитель физики и астрономии. Алексей отмечает, что на выбор профессии сильно повлияло наличие мастерской в доме.

Старший ребенок в семье Никитиных с ранних лет был самостоятельным, что всегда поощрялось родителями. Он отмечает, что очень благодарен за воспитание, которое дали ему родители. Благодаря этому имеет хорошее физическое здоровье и психологическую устойчивость.

У Алексея двое взрослых детей, также получивших высшее образование, и работающих в крупных лондонских компаниях. Главное, что перешло в его семью от родителей – взаимоуважение и дружелюбная атмосфера.

Антон, 57 лет, проживает в Подмосковье, зам. начальника производственного отделения.

В 1982 году окончил Химический факультет МГУ. После Антона позвали в аспирантуру, но работа над диссертацией у него не задалась, и он пошел работать на химический завод.

Антон считает, что ненавязчивость родительского воспитания позволила ему стать успешным химиком. Они поддержали его заинтересованность таблицей Менделеева, и к четырем годам Антон уже знал ее наизусть.

У него двое детей, при воспитании которых он часто обращался к опыту своих родителей, хотя кое-что все же пришлось пропустить, например, "перескакивание" нескольких классов в школе.
Ольга, 55 лет, проживает в г. Королев, зам. руководителя юридической службы в крупной компании.

С отличием окончила Московское педагогическое училище по направлению "Организация делопроизводства" и поступила на юрфак МГУ.

Общая атмосфера в доме и родительская "методика раннего развития", по мнению самой Ольги, способствовали ее успехам в учебе, и в дальнейшей работе по специальности. Сюда относится умение быстро читать, хорошая память, превосходное восприятие действительности, а также стремление доводить начатое до конца.

Ольга тоже отмечает свое хорошее здоровье и умение ценить близких людей, чем она и обязана своим родителям.

При воспитании своих двух дочерей Ольга переняла многое из опыта Бориса и Лены. В частности, это здоровый образ жизни, чтение до школы и развивающие занятия. Ну и, конечно же, большое внимание она уделяла совместной работе по дому и поездкам за город.

Анна, 53 года, проживает в г. Королев, логистик в международной транспортной компании.

Обучалась в Московском медицинском училище № 3 по специальности "детская медсестра". Окончила его с красным дипломом. Работала в нескольких больницах и в школьном медицинском кабинете.

"Раннее развитие", по мнению Анны, положительно отразилось на ее жизни. Она гордится своими многочисленными навыками и умениями: вязание, шитье, плетение бисером, стрижка волос, выпечка, игра на музыкальных инструментах, сочинение стихов и песен.

Анна – мать четверых детей. В свою семью она попыталась привнести все лучшее из опыта своих родителей: раннее самообслуживание и забота о других, совместные игры и походы, движение и спортивные игры, хождение босиком, участие детей в домашних делах, раннее обучение чтению и письму.
Юлия, 51 год, проживает в Подмосковье, работает журналистом в пресс-службе крупного предприятия.

Окончила Журналистский факультет Московского института культуры. Профессия журналиста была своеобразной детской мечтой – Юлия с детства любила писать и общаться с людьми.

Домашний багаж знаний позволил ей без труда обучаться в школе. Юлия не жалуется на здоровье и имеет хорошее физическое развитие. До института она без дополнительных тренировок принимала участие в соревнованиях по легкой атлетике.

У Юлии две дочери. Из опыта родителей переняла раннее прикладывание к груди, любовь к физкультуре (в доме имеются спортивные снаряды), закаливание, ходьбу босиком, раннее чтение и пр.

Иван, 48 лет, проживает в пос. Большево Московской обл., занимается операторской и режиссерской деятельностью на телевидении.

Обучался в Калининградском механическом техникуме (окончил с красным дипломом) и получил образование в сфере радио- и телевещания.

В детстве Иван много времени проводил в мастерской, интересовался техникой. Считает, что именно благодаря "раннему развитию" он обладает техническим творчеством.

Любовь, 46 лет, проживает в г. Королев, домохозяйка.

Обучалась в Московском библиотечном техникуме, после чего несколько лет проработала в разных библиотеках. Вышла замуж и с тех пор занимается сугубо семьей.

Самое главное, что дали ей родители – крепкое здоровье и умение относиться к детям и всем домашним делам не как к каторге, а просто как к жизни, во всем ее многообразии.

Любовь – мать десятерых детей. Дома и во дворе у нее все ходят босиком, дети много двигаются, рано начали читать и все делают вместе.
Подведем итог
Все семеро детей из знаменитого семейства нашли свое место под солнцем. Каждый из них обзавелся собственной семьей, имеет детей, а некоторые – уже и внуков.

Почти все Никитины имеют высшее образование, и сегодня большинство из них обеспечены хорошей работой в крупных компаниях.

Подход своих родителей в собственных семьях они реализуют лишь отчасти. В особенности это касается ведения здорового образа жизни и сохранения хороших взаимоотношений в семье.

Единственное, от чего отказались абсолютно все дети Никитиных, это "перескакивание" через несколько классов в школе. Они хорошо помнят, как им было сложно в социальном и адаптационном плане, поэтому их дети проходили все образовательные ступени.

 Отправлено: 13.07.21 18:24. Заголовок: Пожалуй, это единств..

Пожалуй, это единственный пример такой. Кстати, они не верующие? Такое количество детей наследственное у всех почти...

 Отправлено: 13.07.21 18:28. Заголовок: Никитины хотели пере..

Никитины хотели перевернуть мир. Мир перевернул их детей.

Семеро знаменитых детей Никитиных - Алексей, Антон, Ольга, Анна, Юлия, Иван, Любовь - выросли в крайней нужде. Они не знали вкуса колбасы и сыра. Апельсин так и остался для них диковинным фруктом. Любимым блюдом в семье была манная каша. Никитины не могли найти общего языка с одноклассниками. Ни у кого из них не было друзей. Они были прекрасно подготовлены к обучению, но потерпели неудачу в школе...
"Великолепная семерка" - так называли их журналисты
Корреспондент "МК" Светлана САМОДЕЛОВА попыталась выяснить, какие впечатления остались у выросших Никитиных от детства. Состоялись ли они профессионально? Какие элементы системы воспитания из родительского дома в Болшеве перенесли в свои собственные семьи? Нереально было поговорить со всеми Никитиными. Глава семьи, Борис Павлович, год назад ушел из жизни, старший из детей - Алексей - живет в Лондоне... На удачу, сохранились архивные записи родителей и уже выросших семерых детей. С разрешения семьи корреспондент "МК" включила их в свою статью.
"Кошмарный сон" - школа
Все семеро детей Никитиных были одарены, талантливы, воспитаны в стремлении достигать цели. Ни один из них не стал в школе ни отличником, ни тем более медалистом. Они были необыкновенно развиты физически и показывали в раннем детстве удивительные результаты в беге, прыжках, поднимали три-четыре собственных веса. Но на доске почета среди портретов прославивших школу спортсменов Никитиных тоже нет.

"Я ходил в учениках социально опасных. Я бегал с уроков, прогуливал целые дни... Учился я, прямо скажем, скверно в силу своей совершенно безудержной лени. Я был двоечником и троечником. Неоднократно оставался на осень. У меня были жутко изрисованы учебники, по-моему, в них не было ни одной чистой страницы. Домашних заданий я почти никогда не делал... Двух или трех учителей я искренне ненавидел. Я им доставлял много хлопот: мог, например, выйти на уроке из класса, хлопнуть дверью посильнее, если мне чем-нибудь не нравилось поведение учителя. Мою бедную классную руководительницу я не раз доводил до слез". Это воспоминания о "незабываемых" школьных годах не какого-нибудь бандита, а старшего из Никитиных - Алексея.

Все Никитины были младше остальных детей в классе. Раннее развитие творческих способностей предполагало раннее поступление детей в школу. Алеша, например, был младше одноклассников на два года. Антона, по настоянию папы, в восемь лет перевели в... пятый класс. Борис Павлович исписал три страницы машинописным текстом, дабы убедить завуча, насколько сын лучше читает, решает задачи и уравнения, чем пятиклассники. Аня поступила в школу в семь лет - сразу во второй класс, потом, в четвертом классе, что называется, перескочила: полгода училась в четвертом, а полгода - в пятом классе. Юлю отдали в первый класс, когда ей еще и пяти лет не было...

Разница в возрасте с одноклассниками сыграла с Никитиными злую шутку. "То, что мы были младше остальных в классе, изолировало нас от круга сверстников, - говорит Юля, - и меня лично разучило общаться с другими людьми, кроме семьи". "Если бы я училась со своими ровесниками, может быть, и характер у меня формировался несколько иной, - грустит Люба, - я и сейчас не умею находить контакт с окружающими..."

Никитины были вынуждены часто менять школы. Старший, Алексей, учился, например, в семи разных классах, в четырех разных школах. Ученики тех классов, в которых он учился, издевались над ним, нередко и били.

Друзей у Никитиных в школе не было. "В первые годы в школе у меня было большое желание что-то сделать для других, - вспоминает Алексей. - Но оно натыкалось на глухую стену, любая инициатива душилась в зародыше. Школа была для меня хорошей подготовкой к жизни, я узнал, что такое быть изгоем".

Отдаляло семерых братьев и сестер от одноклассников и то, что они часто не посещали занятий. Мама, зная, что детям трудно приходится в школе, сквозь пальцы глядела на то, что они пропускают. Мало того, она принимала весь удар на себя. Когда Лену Алексеевну вызывали в школу, она говорила: "Я считаю, что так нужно" - и с нее были взятки гладки! Она делала это сознательно: видела, что детям лучше, когда они дома. Усовестить ее было нелегко. Она не требовала дополнительных занятий. Шокируя учителей, могла сказать: "Если в четверти будут у моих детей выходить "двойки", ставьте "двойки"!"

"То, что мама оставляла нас часто дома, приводило к определенным конфликтам именно в классе, - морщит лоб повзрослевшая Аня. - У ребят ведь не было такой возможности оставаться дома, им родители этого не разрешали. А мы были на каком-то особом положении, и это было, в общем-то, неприятно. Позже, когда мы стали взрослее, когда учились в техникуме, мы старались не пропускать не потому, что боялись что-то забыть или отстать, а именно из-за отношений с другими". Учителя Никитиных в основном не любили. В начальной школе все Никитины так привыкли к ничего неделанию, что потом, когда перешли в среднюю школу, по обыкновению продолжали бездельничать, хотя их запаса знаний уже не хватало. "Где-то к восьмому классу я обленился окончательно, - смеется Антон. - Домашних заданий я почти не делал..." "Я каждый раз заканчивал учебный год с двумя - тремя тройками, - вспоминает Иван. - К этому я привык и не прилагал никаких усилий, чтобы учиться лучше".

Парадокс: детей в семье приучали к труду, у каждого по дому были свои обязанности, которые строго выполнялись. Учеба в школе, видно, к категории "трудОбщественной жизнью Никитины не занимались. Самые страшные воспоминания связано с внешкольными мероприятиями и продленкой, куда каждого из них обязательно записывали из-за бесплатных обедов как детей из многодетной семьи.
Старший с пеленок…
Нищета их унижала. Они стыдились вопросов: "А правда, что вы все дома спите в спальных мешках? Вы босиком ходите потому, что у вас одни ботинки на троих?" Они сторонились сытых и ухоженных одноклассников. У них был свой мир, куда каждый из них стремился после уроков из ненавистной школы.

Неудивительно, что пятеро из семи детей Никитиных после восьмого класса решили распрощаться со школой. Ее порог явился для них развилкой. Дальше каждый из семерки пошел своей дорогой.

Самой непростой она оказалась у старшего, Алексея. Никитины не раз подчеркивали, что воспитывали не "вундеркиндов", а самостоятельных людей, способных вступиться за себя и отвечать "нет".

Алеша хотел стать кулинаром. Ему очень нравилось готовить. Но не стал! Не сказал веское "нет", когда родители посоветовали пойти в... педагогическое училище, где он оказался единственным мальчишкой на 300 девчонок! Великовозрастные девицы с крашеными волосами потешались над нескладным подростком как хотели. Ему тогда было 14 лет. Промучившись в училище два года, он с облегчением покинул "девичий рай". Пришло увлечение электроникой. Он мог большим паяльником переделать японский приемник так, что то запросто начинал ловить наши УКВ. В 16 лет Алексей пошел работать техником в лабораторию, где получил четвертый разряд регулировщика радиоэлектронной аппаратуры. После работы иногда забегал в вечернюю школу, где наконец ему и выдали аттестат о среднем образовании. "
В 18 лет жизнь Алексея лихо завернула на крутой вираж... Старший из семерки влюбился! Лена появилась в доме Никитиных вместе с беременной подругой. Пока подруга перенимала опыт у именитых родителей, Лена и Алеша заговорили о... счастье. Вскоре выяснилось, что оно может быть одним на двоих. В июльский зной строптивый сын объявил родителям, что собирается поступать в... педагогический институт. Тут же вскрылась причина внезапного решения. Юный Ромео собрался жениться. Алексею кровь из носу нужно было стать студентом, иначе осенью ему грозил ранний подъем и чистка кирзачей в армии. Удивительно, но Никитины, которые всегда уважали мнение детей и поддерживали их в стремлении к самостоятельности, встали на дыбы. Они повели себя в этой ситуации как обыкновенные родители. Все дело было в двенадцатилетней разнице в возрасте жениха и невесты. Любимому сыну было 18, а будущей невестке - 30! Но не с самых ли пеленок была предопределена судьба Алексея?! Он привык быть Старшим. Сначала он опекал младших братьев и сестер, ас 14 лет- престарелых бабушку и дедушку. В школе и училище по возрасту все были старше его. Он считал это нормой. С 14 лет, когда мальчишки беззаботно гоняли футбольный мяч по школьному двору, Лешка, утопая в размытой колее дороги, разносил почту. Он привык обходиться малым. Его не смутило, что в столь раннем возрасте, будучи студентом, он окажется единственным мужчиной и кормильцем в семье из четырех человек. Молодым предстояло жить с нетрудоспособными мамой и бабушкой Лены. Когда Алексей был на третьем курсе, в семье родилась дочь. Неудивительно, что в институте молодого отца видели нечасто. Между походами на молочную кухню и бесконечными подработками он забежал в институт за дипломом. Впереди маячило распределение в столь "любимую" им когда-то школу.

Но ребятам повезло с учителем физики. Алексею Борисовичу совестно было требовать домашние задания с учеников, потому что он сам их в отрочестве никогда не делал. Но вот обидно - сеять доброе и разумное молодому учителю показалось... скучным. "За три года я так надоел моему директору, - признается Алексей, - что проблемы с уходом из школы не стояло".

Семья требовала, средств к существованию. Новоиспеченный физик пошел ремонтировать станки на автозавод имени Ленинского комсомола. Не прижившись среди лимиты, Алексей перешел на завод "Красный пролетарий" конструировать оборудование. Лишь спустя годы он попал туда, куда стремился, - в Физический институт Академии наук. Увлечение электроникой стало профессией.

Ныне старшему из детей Никитиных стукнуло 40. Семь лет назад, поехав с семьей в Лондон по гостевой визе, он решил там осесть. У жены оказались английские корни. Золотые руки и светлая голова Алексея нашли применение в фирме по ремонту видео- и аудиотехники.

Мечты обернулись "рабским трудом"
Единственные, кто задержался в. школе, на 10 лет, были Антон и Аня. Гордость семьи, Антон, последние Два года учился... в математической школе. Решил поступать все в тот же педагогический институт. Не поступил. Пошел в химический техникум. Закончив его с красным дипломом, стал студентом химфака МГУ. На последнем курсе Антон женился на своей сокурснице по университету Катерине. Жить молодые стали в московской квартире с родственниками жены. Способного студента после окончания университета оставили в аспирантуре. Работа над диссертацией не пошла. "После четырех лет мне надоело заниматься этой мурой, - вспоминает Антон. - И когда предложили перейти на химический завод, я долго не раздумывал: там была все-таки конкретная работа". Сейчас Антон "химичит" в одной из медицинских лабораторий, где делают анализы на СПИД.

Младшему из трех сыновей Никитиных, Ивану, довелось узнать, что такое армейская казарма и солдатский паек. Отлично окончив механический техникум, получив техническую специальность, он после окончания службы вдруг почувствовал склонность к гуманитарным наукам. Творческая натура Ивана привела его на Высшие операторские курсы при ВГИКе. С кинокамерой он разве что не спал. Снимал документальные фильмы о методике воспитания детей, сопровождая маму на семинарах. Женой Ивана стала воспитательница детского сада Таня, с которой он познакомился в одной из командировок. Зарабатывать на жизнь сегодня ему приходится в фирме по производству мебели.

По-разному сложились судьбы дочерей Никитиных. Ольга пошла после восьмого класса в педагогическое училище. Закончив его, стала студенткой юридического факультета Московского университета. Все в жизни у нее шло гладко. Окончив университет, вышла замуж за однокурсника брата. Сейчас с семьей живет в подмосковном Королеве. Каждое утро ездит на электричке в Москву, где работает юристом в регистрационной палате.

Юля окончила библиотечный техникум. Тройка по английскому, которую ей поставили на вступительных экзаменах на журфак МГУ, перечеркнула ее мечты... Скрепя сердце Юля пошла в институт культуры на библиотечный факультет. Работала в музыкальном отделе Центральной детской библиотеки. Выйдя замуж, Юля с тяжелым сердцем уезжала с мужем из Москвы в Ярославль. Но старинный город с богатой историей растопил ее сердце. Нет теперь во всем городе лучшего экскурсовода, чем она. А вот мечта стать писательницей пока не сбылась.

Еще две сестрички последовали примеру старшего брата. Едва Ане и Любе исполнилось 18 лет, как обе вышли замуж. "Стечение обстоятельств", - смеются они. Обе не стали тем, кем хотели. Прилежная Аня первая свернула с "педагогической тропы", став студенткой медицинского училища. Неудачей закончились две ее попытки поступить в медицинский институт. Будущий муж появился в доме у Никитиных, когда ей было 13 лет. Будучи учителем-историком, приехал он к Никитиным перенимать опыт. Приехал раз, два, а потом и вовсе зачастил. Дождавшись Аниного совершеннолетия, боясь, что уведут красавицу, предложил ей руку и сердце. Детским врачом Аня так и не стала.

Не осуществилась и мечта младшей дочери Никитиных - Любы. Она бредила профессией модельера. Но... по протоптанной сестрой Юлей дорожке Люба пошла в библиотечный техникум. Ей нигде не нравилось учиться. Свою работу библиографа считает "полной дрянью: бессмысленным, рабским трудом"...

Грустно как-то получается. "Возможности-то нам были даны... Но без какой-нибудь материальной базы для их реализации", - убеждает то ли себя, то ли нас Юля.
"Дети ~ не определяющее начало в наших семьях"

Владение системой физического, умственного и нравственного воспитания Никитиных можно уподобить искусству, где успех зависит прежде всего от таланта исполнителя. Талант, как водится, редко передается по наследству. Какими Никитины-младшие стали родителями? Какие из элементов родительской системы воспитания выросшие дети перенесли в свои собственные семьи?

У Ивана пока один сын. У Алеши, Антона, Ольги, Юлии - по двое детей. Зато у Ани и Любы - по четверо!

Только две дочери приняли эстафету Никитиных. Из пяти молодых мам в семье считают самой одаренной Аню. Сейчас последователи, которые интересуются методами воспитания Никитиных, обращаются уже к Анюте. Она и Люба дают информацию, отвечают на письма. Что касается Ольги и Юлии, они увлечены работой. "Как подумаешь сейчас про наших родителей... удивляешься, как они со всем справлялись?! - говорит старшая из дочерей, Ольга. - Мой муж вообще воспитанием не очень-то интересуется. Я много работаю. Наши дети бегали босиком по снегу, по двору.. Но более глубокой заинтересованности делом воспитания детей у нас, по-моему, не было. Может, это объясняется реакцией на ажиотаж, который создавался на протяжении многих лет вокруг нашей семьи, отпечаток "никитизма", когда постоянно приезжало телевидение, снимало нас..."

Сыновья еще дальше отошли от родительской системы воспитания. Никто из них не может, как их отец, написать на визитной карточке: "Профессиональный отец". "В отличие от семьи наших родителей, нам нельзя было основным занятием делать воспитание детей, - говорит Антон. - Главное для каждого из нас - профессия, работа. На мой взгляд, все принципы воспитания, какие были у родителей, могут быть применимы независимо от того, сколько времени уделяется детям. Я считаю, много времени уделять детям даже плохо. Важно предоставить ребенку как можно больше возможностей, не сдерживать его, а стараться тянуть его собственным примером, дать ему что-то из того, что ты сам можешь".
Жизнь внесла свои коррективы в родительские установки. Алексею непростые семейные обстоятельства не позволили иметь больше двух детей. "Если думаешь только о том, чтобы выжить, о воспитании забываешь, - говорит Елена, жена Алексея. - А что касается закаливания, пока дочь не заболела пиелонефритом, она ходила, как все дети Никитиных, босиком".

Алексей вообще считает, что "детей должно воспитывать старшее поколение, то есть не родители, а родители родителей. Они могут специально заниматься этим, а сами родители этого не могут..." И это говорит человек, чьи отец и мать полностью подчинили свою жизнь воспитанию собственных детей!

Так завершился "семейный эксперимент". Из необыкновенной семьи выпорхнули обыкновенные подростки. Все ждали от Никитиных чудесных превращений. Но реальная жизнь, не похожая на их замкнутый мирок, свела на нет благие начинания семьи.

Одна из Никитиных - Юля - поставила точку в нашем разговоре: "Наша семья, простите за грубое слово, на самом деле - выродочная..."
Ссылка: https://via-midgard.com/news/in_russia/23841-semya-nikitinyx-udalsya-li-yeksperiment-roditelej.html

 Отправлено: 13.07.21 19:21. Заголовок: Кем стали дети Никит..

Кем стали дети Никитиных?
"Домашний ребёнок" №12 за апарель 2011 г.

«И что же? Где эти «дети Никитиных»? Кем они стали? Сколько у них детей? Как они их воспитывают?» – эти вопросы если и не дословно в таком виде встречаются в интернете, то буквально витают между строк тех, кто так или иначе отзывается об «опыте семьи Никитиных»
Что ж, я могу ответить коротко. Четыре семьи живут в г. Королёве (в двух частных домах), одна – в Москве, одна – в Ярославле и одна – в Лондоне. В четырёх семьях моих братьев и сестёр выросло по двое детей (от 30 до 15 лет), у меня – четверо (от 26 до 13 лет), у одного брата – пятеро (от 12 до 4 лет), а у младшей сестры – девять (от 20 до полугода). С 2009 года начали появляться и правнуки Никитиных – пока трое, но зато все родились дома (для сравнения: из 26 внуков Никитиных дома родились 12 младших).
Алексей, 1959 г.р., – всю жизнь с электроникой (физфак МГПИ им. Ленина);
Антон, 1960 г.р., – химик, имеет несколько 
патентов на изобретения в этой области (химфак МГУ);
Ольга, 1962 г.р., – юрист крупной фирмы (юрфак МГУ);
Я, Анна, 1964 г.р., – медсестра (Московское медучилище № 3); ещё диспетчер по транспорту (работаю без специального образования);
Юлия, 1966 г.р., – главный редактор одной из региональных газет (Московский институт культуры);
Иван, 1969 г.р., – инженер-механик (Королёвский механический техникум) и видеооператор (высшие курсы ВГИКа);
Любовь, 1971 г.р., – библиотекарь с небольшим стажем (библиотечный техникум); в основном – домохозяйка, мама девяти детей (в детсад никто не ходил и не ходит).
До вузов все получали среднее специальное образование (пять красных дипломов). Я и Люба 
в вузы не поступили – она и не пыталась, а у меня было 4 попытки: две – в МГУ и две – в мединституты (дважды «проваливалась», а ещё два раза забирала документы, не сдавая вступительных экзаменов до конца).
По государственным дипломам можно сделать какие-то промежуточные выводы о нашем образовании. Но, как говорит наша мама, не важно, кто кем из нас стал, важно – каким. А кто это определит? Есть наш внешний вид, который можно увидеть на фотографиях, можно перечислить свои достижения. Куда труднее 
рассказать о своём внутреннем росте, о своих увлечениях… Тем более, что все мы – такие разные! Это и по профессиям видно, ведь каждый искал своё – согласно своему характеру и устремлениям. Я уверена, что все мои братья и сёстры – неплохие профессионалы, но мало кто из нас скажет, что полностью состоялся – всё время приходится учиться.
Не считаю себя вправе рассказывать подробно 
о других. Одно скажу: братья и сёстры у меня замечательные! А вот по своей автобиографии попробую пробежаться – какими же, условно говоря, профессиональными навыками я обладаю? Даже самой интересно – что получится?
Итак, моё образование – как самого «среднего» ребёнка из семьи Никитиных.
Дошкольное детство – много воспоминаний, 
и, видимо, самых главных для моего будущего образования, но о них не сейчас. Только о двух моментах скажу: во-первых, совершенно не помню такого времени, чтобы я не умела читать – впечатление, что умела всегда. А во-вторых, мне было, оказывается, 4 года, когда я подсчитала, сколько в году «помещается» недель («52! Столько, сколько тебе лет, папа!»). До школы вообще 
не могу вспомнить, чтобы меня чему-то учили.
Про свою учёбу могу сказать: в 7 лет я пошла сразу во 2-й класс, проучилась 2 года. Закончив начальную школу, пошла в 4-й, но через полгода «перескочила» в 5-й (училась 3-ю четверть), а потом сдавала экзамены в 6-й класс, и уже последовательно закончила 10 классов.
После окончания Болшевской школы № 1 (средний балл аттестата – 4,6) поступила в Московское медучилище № 3, и в 17 лет (1981 г.) с отличием его закончила; два года работала в Морозовской детской больнице (ДКБ № 1) в кардио-ревматологическом отделении. В апреле 1983 года вышла замуж, полгода проработала 
в хирургическом отделении районной больницы (г. Очер Пермской области) процедурной медсестрой (делала до 100 и более инъекций за день, в т.ч. до 10-12 капельниц… – неплохая «медпрактика»), и в марте 1984 года ушла в первый 
декретный отпуск.
К 23 годам уже было трое детей (1984, 1985 и 1987 г.р.), которых ни в какие ясли-сады даже и не думала отдавать. Бабушек или нянек рядом не было, муж много работал, и с детьми занималась я, хотя никогда специальных занятий не устраивала – времени на это практически не было. Все дела – вместе: готовим ли еду, стираем, убираем, в огороде ли копаем-сажаем. Играть-гулять-путешествовать, конечно, тоже вместе! С детьми всё делать значительно интереснее, чем одному (только медленнее – это да!). Обучение детей математике, чтению, даже письму – во время дел. До школы ни на какие дополнительные занятия не водила, но к школе дети были сообразительнее, чем после окончания начальных классов. И закончили школу неплохо, и в вузах бесплатно учились, но о детях своих – опять же, не сейчас…
Вышла на работу, когда младшей дочке исполнилось 4 года, в 1991 году, – медсестрой школы, куда пошёл учиться наш старший сын. Сначала это была гимназия Александра Георгиевича Овчинникова (школа «Диалог» – удивительное было время и удивительные люди там работали!), потом гимназия «Диалог» стала ядром школы АПЦН (Авторского Педагогического центра Никитиных) – об этом времени отдельный рассказ. Работала там до 1997 года – последнего моего декретного отпуска. 
В 2001 году вышла на работу в международную транспортную фирму – была необходимость в заработке, т.к. муж после тяжёлой травмы 
в конце 2000 года остался без работы на три 
с лишним года.
Сейчас всё больше меня «забирает» другая работа… домашние роды. Этой профессии – помогать женщинам в родах – учусь уже 15-й год. 
С 1996 года – 85 родов, но 11 из них – всё-таки 
с провожанием в роддом. Сама родила дома только младшего сына (сейчас ему 13 лет). Как человек с медицинским образованием, к домашним родам пришла не сразу, и очень благодарна всем людям и обстоятельствам, которые не просто приблизили меня к ним, но и погрузили. Эта профессия всё больше поворачивает меня к себе: за 10,5 месяцев 2010 года – 19 родов (много для меня! раньше было от 3 до 11 за год). Эта тема для меня огромна, и не хотелось бы говорить о ней между делом.
Что-то среднее между работой и увлечением – это моя профессия машинистки. Ещё в 12 лет научилась печатать на печатной машинке слепым методом, и в лучшее своё время (где-то в 15 лет) развивала на ней скорость до 300 знаков 
в минуту. Кроме меня в семье ещё печатали папа и сестра Оля (оба – тоже вслепую), но перепечатывать все рукописи будущих книг приходилось мне. У Оли была серьёзная учёба (юрфак МГУ), а у папы, конечно, хватало других дел. У меня же распечатка получалась быстро и в удовольствие. Конечно же, помогала в этом нашим знакомым и друзьям (дипломы, курсовые, статьи), особенно интересно было печатать рукописи Ж.С.Соколовой – книга «Родителям ХХI века» и Г.П.Сологуба «Каждая минута жизни».
Был небольшой отрезок времени, когда эта работа меня и кормила: сидела дома с детьми, а брат Алексей подкидывал перепечатку текстов в электронном виде – вот когда я почувствовала разницу между компьютером и машинкой (скорость на ПК доходила до 600 знаков в минуту!).
Отдельно хотелось бы сказать о других своих увлечениях. Это и вязание (сейчас вязать удаётся очень редко, а когда дети маленькими были, успевала!), которому меня научила одна замечательная женщина (о ней и её шести детях – отдельный рассказ); и приготовление домашних тортов (любим вместе с дочками делать к дням рождения «особенные» торты: в виде медали или замка, ноутбука или озера, окна или пня, вплоть до торта в виде гитары и даже объёмной коляски!).
Но особенно тепло я отношусь к своему увлечению музыкой. Я всегда любила петь-напевать. 
С 12 лет брала пример с Алёши, когда он в педучилище учился игре на фортепиано: разучивала по нотам (зная только азы нотной грамоты) понравившиеся мне мелодии. С листа никогда не могла хорошо играть и тем более петь сольфеджио, но пианино осваивала упорно и самостоятельно. Любила играть вальсы (Штрауса, Шуберта, Гуно, Шопена, Грибоедова), небольшие этюды, польки, полонез Огинского, первую часть Лунной сонаты Бетховена – всё наизусть, и всё не совсем правильно (в смысле постановки руки, ритма). Однако такое исполнение помогло мне несколько лет назад «растопить» одного человека, убеждённого, что в «методике Никитиных» вообще нет места искусству…
В 28 лет пошла учиться играть на гитаре, с нуля за полгода сдала двухгодичный курс классической игры на гитаре, стали сочиняться песни и стихи. Но «концерты» перед незнакомыми для меня слушателями давала только дважды: один раз – перед пятиклассниками (по просьбе их классной руководительницы), а второй раз… перед профессионалами-литераторами – на презентации книги знакомого писателя, который попросил меня поучаствовать. Исполнила три песни на стихи А.С.Пушкина с небольшими комментариями; после окончания презентации ко мне подошли несколько человек и спросили, где я выступаю. Меня стало распирать от гордости (вот он – опиум успеха!), стало весело, захотелось что-нибудь выдумать, но я честно призналась, что не профессионал. На самом деле, эти выходы на публику – не столько чтобы себя показать, сколько попытка избавиться от своей робости перед незнакомой аудиторией.
Ещё чему училась? Три года назад честно отходила на курсы по вождению автомашины – 
в 42 года первый раз села за руль. Еле-еле, но получила водительское удостоверение, однако на этом поприще пока хвастаться нечем – видимо, НУВЭРС* сказывается… Ещё… Да много чему хотела бы научиться. Например, вообще не владею ни одним иностранным языком. Быть может, как возникнет необходимость – займусь.
Всё, что я здесь пишу о своём «образовании», 
на мой взгляд, ничего особенного и выдающегося не представляет. Знаю, каждый упорный человек может добиться куда большего. Просто хотела на собственном живом примере разглядеть, насколько «много» даёт нам официальное образование и скольким профессиям – без кавычек – можно обучиться самостоятельно.
И снова поразилась, как много дало мне дошкольное детство – в первую очередь, необходимые инструменты для дальнейшего обучения: выразительное чтение (а значит, и грамотность), быстрый устный счёт, крепкое здоровье и большое желание работать руками, а также упорство в освоении нового вместе с умением рассчитывать свои силы и возможности. А то, чему учили меня в школе, пригодилось в таком минимальном количестве, что можно даже сказать: кроме опыта общения (которое, безусловно, необходимо и бесценно), больше она мне ничего не дала. Медучилище научило многому – и практическим навыкам, и теория была интересной; работа в больницах – тоже опыт, но разный! На самом деле, давно всем известно: только практика учит по-настоящему. Почему же наша бедная школа до сих пор… как это правильно выразиться? Папа назвал её «школой-иждивенкой». Но это разговор отдельный.
Конечно, здорово уметь хорошо делать какое-то одно или несколько дел, быть профессионалом 
в чём-нибудь. Работа увлекает, иногда захватывает с головой – особенно людей творческих! Для такой работы нужно много времени.
Но для меня огромной и очень важной частью жизни остаётся семья. Вся моя большая семья: и мои мама с папой, и братья-сёстры со своими детьми, и мои дети. Мы продолжаем считать себя одной большой семьёй – часто справляем вместе дни рождения, а теперь и свадьбы; устраиваем соревнования, концерты; стараемся собираться на общие дела. Иногда удаётся подготовить спектакли. Наши «артисты» – обычно все младшие, от 13 до 5 лет (ради них, в основном, всё и затевается), их у нас не так мало (9 человек!), поэтому организация хромает, а значит, и на выходе масса недоработок. Зато последний спектакль, который, репетируя втайне, готовили к свадьбе племянницы, удался по-настоящему. Но здесь основная заслуга – 
одной из моих дочек. Вообще, дети у меня…
Они уже взрослые, я даже не могу считать их «детьми». Они – мои друзья и постоянные учителя** И, кстати, неплохие профессионалы, хотя интересы у всех разные: старший сын – инженер (МГТУ им. Баумана, красный диплом) – работает по специальности; старшая дочь – врач-стоматолог (МГМСУ им. Сеченова, одна лишняя четвёрка для красного диплома), сейчас ординатор 2-го года; младшая дочка – учитель истории (ПСТГУ – Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет) – работает по специальности в школе; младший сын – ходит в 7-й класс обычной школы, любимые уроки – труд и физкультура, занимается дзюдо (1-й юношеский разряд), любит готовить (какое-то время мечтал быть поваром). Прогнозировать, чем он будет заниматься в будущем, не берусь.
Никогда не требовала с детей отличных оценок, однако учились все хорошо. Но я больше радовалась не дочкиной золотой медали, а тому, что они с подругой подготовили к своему выпускному замечательный музыкально-акробатический номер (костюмы себе сами шили, а с режиссурой им помогла преподавательница по акробатике, и, несмотря на то, что девчата уже два года 
не занимались, номер получился!).
Знаю, что именно умениям, а не оценкам, радовался бы и их дедушка, наш папа. А для бабушки Лены, нашей мамы, прежде всего, важны 
во внуках не столько «деловые качества», сколько их большая дружба между собой, желание и умение прийти на помощь, доброта и щедрость. У меня не только сыновья и дочки такие, знали бы вы моих замечательных племянников! Я уж не говорю о моей внученьке и внуках моих сестёр. Право же, о каждом можно уже сейчас написать не меньше, чем я написала о себе.
.

 Отправлено: 13.07.21 20:47. Заголовок: Мила спасибо за ста..

Мила
спасибо за статьи!

Интересно, что результативность воспитания в них освещается несколько противоречиво. Но вообще многодетная семья - это всегда противоречиво. Много за и против.

 Отправлено: 13.07.21 20:56. Заголовок: Ауди, почитать книги..

Ауди, почитать книги Лены Никитиной еще интереснее.
Солдат Вселенной11 пишет:

цитата:

Кстати, они не верующие?

Нет, не верующие.

 Отправлено: 13.07.21 22:27. Заголовок: Читала о них, действ..

Читала о них, действительно, интересный опыт, интересно почитать, но не более.

 Отправлено: 07.10.21 08:53. Заголовок: Семья Никитиных — ле..

Семья Никитиных — легенда 70-80-х годов, эпохи «родителей» Зеленограда, которые съехались со всего Советского Союза не только ради того, чтобы поднимать электронную отрасль, заводы и НИИ, но и чтобы просто жить, создавать семьи и выращивать детей. Из технической интеллигенции получались непростые родители: для многих Спок был настольной книгой, а опыт Никитиных — у которых дети бегали по снегу босиком и читали в четыре года — обсуждался не менее горячо, чем новейшие открытия в микроэлектронике. Спортивные уголки и закаливание, развивающие кубики и таблицы — на всё это Никитины ввели негласную «моду». Не все читали их самиздатовские книги и прямо следовали их методикам, но отголоски удивительного эксперимента и знаменитой фамилии докатывались в миллионы детских.
Для сегодняшнего поколения пап и мам осознанное родительство и раннее развитие — скорее общее место и рабочая цель, чем вызывающий эксперимент. А что думают об этом дети? Дети семьи Никитиных — первые, кого стоит об этом спрашивать. Кого неимоверно интересно об этом спрашивать, потому что они — те, кто уже провёл своё детство по-другому. Они выросли, стали взрослыми, добились чего-то в жизни, воспитали своих детей и внуков и получили редкую возможность спокойно взвесить всё, оглянувшись назад.
История уникальной семьи, её необычный опыт, идеи воспитания и образования, которые до сих пор актуальны — обо всём этом зеленоградцы смогли расспросить детей и внуков семьи «тех самых Никитиных» на встрече, которую организовали издательство «Самокат» и семейный книжный клуб-магазин «Читай-Болтай» по поводу выхода новой книги «Мы, наши дети и внуки» Б.П. и Л.А.Никитиных. Вёл встречу Евгений Карпов, редактор «родительской серии» издательства «Самокат», задавали вопросы все зрители, а отвечали на них — Антон, Ольга и Анна, дети Бориса Павловича и Лены Алексеевны Никитиных, а также их внучки Ася и Александра.
— Евгений Карпов: История этой книги начинается вместе с историей семьи. В 1963 году вышла первая книга Никитиных-старших «Правы ли мы?», где они рассказывали о своём первом родительском опыте, полученном с 1959 года, когда у них родился сын Алексей. Потом они писали новые книги и переиздавали их, и книга «Мы, наши дети и внуки», появившаяся в 80-х годах, включала в себя весь этот гигантский пласт материала. Хочу спросить непосредственных участников «грандиозного семейного проекта» Никитиных: как сложилась семья ваших родителей? Может быть, они действительно затеяли всё это специально для эксперимента? Как всё начиналось?
— Ольга: Первая встреча родителей произошла в совершенно неромантической обстановке, на педагогическом совещании, куда они попали как школьные учителя — мама преподавала русский язык и литературу, папа — труд. Они разговорились, Борис Павлович тогда был увлечен идеей создания новой трудовой школы по подобию коммуны Макаренко, где дети бы учились и работали. Он вообще всю жизнь придерживался идеи, что для детей важно и образование, и настоящий труд. Но в 1958, накануне создания такой школы, его вместе с соратниками подвергли травле — в «Правде» вышла статья «Прожектёры», где идею разгромили, сделать школу не удалось, группа распалась. Однако, Борис Павлович он увлек этой идеей Лену Алексеевну, они сблизились, почувствовали друг в друге поддержку, а потом поженились.
— Е.К.: Их первый опыт был достаточно нестандартным и для нынешнего времени, а для того времени тем более. Как пишут авторы, удивлялись и соседи, и врачи, и, естественно, они встретили первых оппонентов в лице бабушек…

— Ольга: Конечно, я сама сейчас как бабушка с ужасом представляю, что пережили наши бабушки, глядя на это всё :)

— Анна: Да, это всё было очень нетипично, но мама и папа на момент появления первого сына были уже взрослыми и сознательными людьми. Они отличались, как я сейчас понимаю, потрясающей внимательностью и наблюдательностью, умением замечать всё и делать выводы. У Алексея был страшный диатез, он не спал ночами, ему не могли помочь никакие врачи — и они обратили внимание, что ребёнку становится легче в прохладном помещении, на холодной террасе. Тогда они просто стали это применять. Причем их внимательность не дала им перейти некую грань, за которой польза для ребёнка сменилась бы опасностью. Они смогли пройти по «коридору», в котором это было полезно для здоровья, но не становилось тем, в чём их потом обвиняли — каким-то насилием над детьми.
— Ольга: Одна из самых важных установок, которой мама с папой всегда руководствовались — «Надо идти от ребёнка!» Не от того, что ты хочешь, чего ты ожидаешь, а от ребёнка и его радости. Никакого насилия и принуждения. Когда нас об этом спрашивают, это вызывает у нас смех, потому что для нас детство было радостным.
— Е.К.: То, чем занимались Никитины — это во многом был научный метод познания, анализа. И в определённый момент их методиками заинтересовались ученые. Расскажите, как они реагировали.
— Ольга: Сначала заинтересовалась пресса, журналисты начали о нас писать, начались жаркие споры вокруг такого обращения с детьми. В первую очередь с отрицательным оттенком: мол, всё это вредно, будут последствия для детей, и физические, и психологические.
— Антон: Вскоре после выхода книжки «Правы ли мы?» вышла большая статья в журнале «Здоровье» под названием «Правы ли они? Нет!» :) Не буду называть имени её автора, профессора…
— Ольга: Тем не менее, эта публичность привлекла тех ученых и медиков, которые занимались этим всерьёз, и некоторые из них действительно были в нашей семье, в отличие от критиков, писавших статьи. Огромную поддержку нашим родителям оказал профессор Аршавский, который заведовал кафедрой возрастной физиологии — он в середине 60-х годов сдружился с мамой и папой и, что было огромной для них ценностью, приезжал два раза в год к нам со своей лабораторией и обследовал наше, детей, физическое состояние. Про нас действительно говорили, что мы вырастем «кривые», маленькие и т. д., с нарушениями внутренних органов. Конечно, мы, как и все, ходили в поликлиники, но врачи там, как и сейчас, смотрели нас довольно поверхностно. А лаборатория Аршавского приезжала со всей техникой — нам делали полное обследование, снимали энцефаллограмму, я помню, смотрели специалисты. И результаты говорили о том, что дети здоровы, детям все эти новые методики только на пользу.
— Анна: А второй ученый, поддержавший нас — Николай Михайлович Амосов, хирург с мировым именем. Я очень хорошо помню, как он приехал к нам на электричке, мы бегали его встречать, он привёз нам большой пакет пряников и целый день был с нами. Исходя из этого он сделал заключение, которое есть книге, за что ему большое спасибо.
— Антон: Добавлю про Аршавского — я считаю очень важным, что он с научной точки зрения подтвердил, в том числе экспериментально, очень многие предположения, которые наши родители делали чисто интуитивно. Это важные вещи, которые нужно знать всем родителям и руководствоваться ими до рождения малыша и после.
— Е.К.: К середине 70-х в семье появилось семеро детей, а вокруг семьи возникло множество слухов и стереотипов. Например, что дети воспитываются в строгости, что их заставляют ходить босиком по снегу, что они голодают, их держат в ежовых рукавицах. Что их лишили детства… Расскажите, как вас «лишили детства»? :)
— Ольга: Об этом можно рассказывать часами и всё равно не расскажешь самого главного. Мы все — я могу сказать за всех? — считаем, что наше детство было одно из самых счастливых в сравнении с людьми, которых мы знаем, а круг общения у нас довольно широк, и, будучи уже зрелыми людьми (мы сами уже бабушки и дедушки), мы видим, кто как вспоминает своё детство. У нас детство было очень интересным, насыщенным… Не сказать безоблачным, много было в нашей семье такого, что мы вспоминаем с огромным счастьем, было и такое, что мы вспоминать не любим — ну, это было сложно жить в «доме-аквариуме», как сказала потом одна из наших сестер. К тому времени, как опыт родителей стал очень известным, где-то ко второй половине 80-х годов, к нам домой приезжало очень много людей. А Борис Павлович был таким человеком, он был готов отдать людям всё, всех принять, всё рассказать, помочь и вникнуть в чужие проблемы, поделиться. И эта открытость нашего дома была отрицательным моментом. Хотя история нам помогла, был момент, когда Никитиных сильно обругали в прессе, и всё затихло. Знаете, жить без корреспондентов в доме было гораздо легче :) Вторая волна корреспондентов появилась уже в конце 80-х, после позитивной статьи в «Комсомолке». Мы уже были в более сознательном возрасте и относились к этому более мягко, могли отделить любопытствующих от тех, кому действительно была нужна помощь. Было введено «последнее воскресенье» месяца, когда дом был открыт для гостей, в эти дни у нас бывало до 100 человек. У нас был большой дом и большой двор, это помогало справляться с наплывом людей. А потом родители перенесли эти встречи в школу, которая находилась неподалеку. Что касается нашей детской жизни в семье — хорошего было намного больше. Были потрясающие игры, праздники… Самое главное, знаете, была какая-то очень интересная жизнь — и с родителями, и между нами, детьми.
— У вас были какие-то семейные традиции?
— Анна: Одна из наших самых любимых традиций — когда дети в свой день рождения дарят подарок маме. Думаю, эта традиция шла от папы, и делать подарок, само собой разумеется, нужно было своими руками. Все эти поделки, с самого раннего детства и будучи уже взрослыми, мы дарили маме. Другая традиция, которая в детстве мне очень нравилась — папа подходил и целовал нас в лобик перед сном. Наверно, я не могла бы без этого заснуть. Еще я люблю рассказывать молодым родителям, что папа никогда нас не водил за руку — он давал нам свой палец, за который можно было ухватиться и бежать за ним. И это для меня очень символично: родители никогда нас никуда не вели, они давали нам право выбора — можешь взяться за палец и идти рядом, а можешь не идти. А самая главная наша традиция связана с датой 10 декабря — днём первой встречи папы и мамы. Они тогда зашли в буфет в перерыве на своем педагогическом совещании, папа купил яблоко, а мама пирожное. Папа достал перочинный ножик, который всегда носил с собой, разрезал яблоко и дал половинку маме, а мама разделила пирожное и поделилась с ним. Мы каждый год 10 декабря отмечаем день встречи нашей семьи. Покупаем яблоки и пирожные, и все их делят друг с другом. Сначала спрашиваем маленьких, знают ли они, что сегодня за день. Малыши начинают говорить, перебивают друг дружку, старшие добавляют…
— Ольга: Была еще традиция читать вслух, на ночь или во время каких-то занятий, которые это позволяли. Мама прекрасно читала вслух, она прочитала нам, как потом оказалось, всю классику лучшей мировой детской и юношеской литературы. Мы это вспомнили благодаря «Самокату», который попросил составить список этих книг — в «Мы, наши дети и внуки» он есть. И это чтение всех очень сближало.
— Анна: Вспоминая, мы писали свои списки отдельно, а потом у всех оказалась одной из самых любимых книг «Повесть о Ходже Насреддине». Это, конечно, удивительная и вечная книга, и когда мы о ней говорили, кто-то из нас сказал, что в Ходже Насреддине каким-то образом соединились наши папа и мама. Серьёзно, в этом что-то есть.

 Отправлено: 07.10.21 09:02. Заголовок: — Е.К.: Я придумал э..

— Е.К.: Я придумал эту идею со списком книг, потому что — посмотри на книжные полки в доме, и поймешь, в какой дом ты попал. В книге «Мы, наши дети и внуки» мы поместили и перечень книг с полок Бориса Павловича, которые он читал — он делал в них пометки, по которым видно, насколько внимательно он с ними работал. А вообще чтение и вся атмосфера в доме — это был просто фон, в котором вы жили: здоровая жизнь, спорт, доверие, домашнее чтение. Еще одна сторона этого фона — приучение к труду. Как это происходило? Вас заставляли, или это было вынужденно — большая семья, щитовой дом, печное отопление, все удобства на улице, включая колонку…
— Ольга: Как говорила потом мама, такие достаточно тяжелые бытовые условия во многом помогли воспитать из нас нормальных людей. Действительно, надо было всё делать, при этом заслуга и талант родителей были в том, что они как-то сделали так, — я это не могу ни объяснить, ни повторить — что мы, дети, очень естественно входили во все эти бытовые дела. Мы помогали с самого раннего возраста. Мама писала, что уже в полтора года ребёнок мог что-то приносить-уносить, можно было поручить что-то, и он шёл и делал всё с осознанием собственной нужности и важности. В полтора года дети хотят помогать родителям, и в три года, и в пять. Наши родители сделали так, что мы и дальше совершенно спокойно относились к этим делам и понимали, что их надо сделать. Я объясняю это тем, что у нас была ответственность и привычка к этому, дела не воспринимались как насилие — а просто как обязанности: помыть посуду, принести воды, убраться — надо значить надо.
— Анна: Расскажу о нашей «Ниточке-Никиточке», у нас была такая фабрика. Одно время мама брала надомную работу, и мы шили фартуки — у нас была организована целая «фабрика». С выписывание «трудовых книжек», которые у нас были с фотографиями, с нашими подписями, я недавно их нашла. Мне было шесть лет, и я всё это помню, Антону — десять, он был швея-мотористка, зарабатывал больше всех после мамы :) Я совсем недавно нашла записи в папиной тетради, где он расписывал все операции — их было больше двадцати: сколько они занимают времени и как оплачиваются. Кроме того, все вносили «рацпредложения», записывались благодарности — «С температурой вышел на работу», и два часа в день все работали на «фабрике». А Юля, которой было четыре года, была заведующей детским садом, у неё был единственный подопечный — полуторагодовалый Иван…
— Ольга: Это был удивительный симбиоз игры и реального дела, это было увлекательно и интересно.
— Антон: И мы всё делали с огромным удовольствием, хотя это была непростая работа.
— Анна: А ты как-то получил выговор и возмущался, потому что слишком широко подворачивал края, ушёл и бросил работу :) У папы была удивительная особенность — он очень много записывал. Сколько он читал литературы и исписывал её! Открываешь какую-нибудь постную медицинскую книжку и читаешь только его надписи, подчеркивания красным и синим. Конечно, он это делал в основном по ночам.
— Ольга: Да, он любил цитату — кажется, Наполеона: «Глупцы спят 8 часов, женщины и дети — 6 часов, а мужчине достаточно и 4 часов».
— И еще была показательная история про пионерский лагерь — расскажите, пожалуйста.
— Анна: Это Иван рассказывал, в пионерском лагере папа предложил провести спартакиаду, а ему сказали «Да тут столько дел, надо еще всю территорию лагеря убрать». «А если мы сейчас быстро уберем?» — «Ну, тогда наверное можно…». И тогда папа объявил: «Ребята, нам разрешили развести костёр! Тащите быстро все бумаги и ветки!» Лагерь был убран мгновенно. Это к вопросу о принуждении детей и о том, как можно ставить задачи :)
— Антон: Да, у родителей была удивительная особенность и умение заинтересовать. Тот же Иван рассказывал, как папа вёл кружок в пионерлагере по изготовлению развивающих игр. Ивану было лет семь, и в первый день он единственный записался на этот кружок, ему было очень неловко. А через два-три дня все остальные педагоги стали жаловаться, что все дети перешли к Борису Павловичу, и Ваня был страшно горд :)
— Александра: То же самое происходило и на выступлениях родителей. Если в каких-то соседних залах шли другие лекции, все лекторы возмущались — их слушатели переходили в зал, где ораторствовал Борис Павлович.
— Ольга: Он был очень увлеченный человек, умел зажечь людей и передать им позитивные эмоции, увлечь своими мыслями, идеями, опытом, рассказами.
— Анна: А мама наоборот, она после его выступления опускала всех на землю, остужала всех, чтобы люди сами думали.
— Расскажите об отношениях ваших папы и мамы…
— Анна: Отношения были непростые. Родители были соратниками с самого начала, очень откровенными друг с другом, относились друг к другу с огромным уважением. Но они спорили! Со всеми доводами, причем они никогда не «закрывали дверь», всегда готовы были всё обсуждать. И мы часто присутствовали при этих разговорах, и со стороны ребёнка это одно из тяжелых воспоминаний моего детства — когда мама с папой «расходятся в стороны». Но, к счастью, папа после спора очень часто подходил к маме, мог её поднять, обнять и сказать: «Я тебя всё равно люблю!» И это было огромным облегчением. Я только потом у какого-то психолога прочла: показывайте детям, как вы миритесь, а не только как вы ссоритесь. Детям это важно. У родителей были очень разные точки зрения на разные проблемы. Но в чем-то самом главном они были едины. И еще они были очень воспитанными и культурными людьми, интеллигентными.
— Е.К.: Книга «Мы, наши дети и внуки» построена на методе контраверсии — Борис Павлович высказывает какую-то мысль, а Лена Алексеевна ему оппонирует. Они обмениваются доводами, и это очень важно.
— Анна: Мама говорила «Я Санчо Панса, а папа — Дон Кихот», и в этом было своё видение… Они были очень разные, но очень хорошо дополняли друг друга. Где-то мама с нас более строго требовала, чем папа, вела мужскую роль. И это двуединство разных людей — для семьи и для детей очень здорово. Когда имеют право на существование разные мнения, нужно только найти точки соприкосновения.
— Антон: Да, книга построена в форме диалога, спора. И я не могу сказать, что склоняюсь к такой-то точке зрения. Мне близка и та, и другая.
— Ася: В итоге у читателя появляется ощущение, что ему не навязывают ничьё мнение — ему предлагают вместе с авторами думать дальше, искать свои решения. Это важный эффект.
— Е.К.: Да, с просьбой о переиздании книги в издательство обратились именно младшие Никитины, внуки. Как вам пришло это в голову?
— Александра: Появились дети — моей старшей дочке сейчас пять лет — и я начала пересматривать всё, что знала даже о своей собственной семье. Конечно, мы знали, что есть такая книга, которая в последний раз переиздавалась в 1998 году, мы её читали. Но сейчас, когда я стала её перечитывать, я вдруг поняла, что это именно то, чего мне не хватает. Хотя большинство из этих вещей, бегание босиком, спорткомплекс, какие-то игры — это всё было в нашем детстве, было само собой разумеющимся. Но для меня открылась другая сторона этой книги, более глубинные и важные мысли об отношениях с ребёнком… Я поняла, что хочу жить со своими детьми так же счастливо, как жили мои дедушка с бабушкой с нашими родителями и наши родители с нами. И все мы, внуки, у которых уже есть дети, пришли к мысли: как же так, надо переиздавать книгу, что же мы сидим?
— Ася: Да, став мамами и папами мы совершенно по-новому взглянули на книжки, которые знали всю свою жизнь. И решили, что в первую очередь нужно делать сайт — его сделали в 2011 году, простой и домашний сайт. Мы думали, что этого будет достаточно, чтобы делиться с людьми опытом, чтобы у них была возможность узнать о Никитиных из первоисточника, потому что Интернет на тот момент был полон совершенно противоречивой и не правдивой информации. На сайте мы поместили книги в электронном виде, фильмы. Но каково было наше удивление, когда люди стали нам писать: «Спасибо вам огромное, спасибо Борису Павловичу и Лене Алексеевне, мы так любим ваши книги! Мы воспитали детей и сейчас ждём внуков, хотим, чтобы у нас была эта книга!» Кто-то передавал её в семье по наследству, кто-то разыскивал у букинистов. И тогда мы начали работу по переизданию книги «Мы, наши дети и внуки» — и очень благодарны издательству «Самокат» за сотрудничество.
— Е.К.: Когда вы были маленькие — дома была своя среда, вы начинали читать в 3-4 года, физически развивались. Но ведь нужно было идти в школу? Как это было? Ведь вы приходили туда развитыми на порядок лучше сверстников.
— Антон: Да, и тут возникало противоречие — что делать человеку в школе, если он как минимум первые 2-3 класса, если не больше, уже знает, умеет писать, бегло читает, достаточно много знает. Отдавать в первый класс? А что там делать? Я расскажу о себе, потому что я в этом смысле пострадал больше всех :) Меня сначала отдали во второй класс, мне еще не было семи лет. Через полгода, поняв, что мне там делать совершенно нечего, перевели в четвертый. Все мои одноклассники были года на три старше меня. Учиться мне было всё равно очень легко, к восьмому классу я обленился окончательно, потому что было не интересно — я читал учебники вперёд… Я не был отличником, собственно, к этому не стремился никогда.
Потом мне повезло, последние два класса я учился в математической школе в Москве, школа была очень сильная, учились там по другой программе — вот там пришлось поработать. Для меня это было сложное время, мне было 11-12 лет, закончил школу я в 13 лет, был в пионерском галстуке на выпускном… Интересы с одноклассниками были совершенно разные, ведь школьные занятия не играют главной роли при общении. Поэтому все мы и пришли к выводу, что социализация и общение со сверстниками — это всё-таки более важно, чем стремление быстрей окончить школу.
После школы я не поступил в институт — поступал, но баллы недобрал, и это хорошо. Не знаю, что было бы со мной дальше, если бы я прошёл. Я поступил в техникум, где студенты были гораздо ближе мне по возрасту, закончил его с отличием без всякого труда, после математической школы, а потом поступил в Университет и учился со сверстниками.
В итоге две вещи, которые мы не взяли с собой из своего детства: первая — открытость семьи, мы предпочитаем не пускать никого постороннего в свою личную жизнь; вторая — никто из нас не стремится к тому, чтобы дети раньше заканчивали школу, не отдаваёт их в школу раньше и не даёт перескакивать через классы. Мы даём дополнительную нагрузку детям другими способами.

 Отправлено: 07.10.21 09:17. Заголовок: — Нужно ли учить реб..

— Нужно ли учить ребёнка читать в 3-4 года?
— Антон: Конечно! Но нужно, чтобы ребёнок сам научился.
— Анна: Мы это сейчас не форсируем. Моя внучка как-то лихо начала в 2 года учить буквы, мы даже испугались. Дело в том, что когда рано начинаешь читать, есть возможность как бы уйти в этот книжный мир — ты уже не так воспринимаешь действительность, немного по-другому. Вот, может быть, не нужно перекрывать ребёнку эти другие каналы восприятия. Всё должно быть без перекосов. Сегодня уже очень много реализовано из опыта наших родителей, касающегося раннего развития и здоровья, но есть некоторые важные вещи, о которых совсем не говорят — например, о важности физического развития, о трудовом обучении. Я, например, в 13 лет освоила «слепой» метод печати на печатной машинке, и когда у меня скорость стала больше, чем у папы, он сказал: «Всё, теперь ты будешь заниматься книгами». И я перепечатывала их книги, пропускала школу, занималась этим. Но со школой мне повезло, у меня был очень хороший класс и классная руководительница, от этого тоже многое зависит. Я заканчивала школу на два года раньше, десять классов. В семь лет пошла во второй класс, а потом в четвертом классе перешла в пятый. Целую четверть училась в другой школе, директором которой был Калабалин, сын воспитанника Макаренко. Там было очень хорошо, до сих пор помню, как я нерешительно отвечала какой-то урок по биологии, и мне учитель поставил «тройку» — и тут весь класс возмутился: «А почему „три“, она всё ответила, просто тихо говорила!». И учитель поставил «четверку». Но потом мне пришлось перейти в другую школу по месту жительства, сдав экзамен в шестой класс.
— А что вы можете рекомендовать из дополнительных занятий, если не нужно отдавать детей в школу раньше?
— Ольга: Здоровый образ жизни, природосообразный, легкая одежда и босиком дома — поверьте, это не страшно, это приятно, как и выйти босиком на снег. Мы до сих пор это делаем с большим удовольствием, так что даже сомневаться не стоит, проверено на нас :) Мне сейчас больше 50 лет, и я могу себе позволить не заниматься своим здоровьем. Понимаю, что вообще-то давно пора, но я здорова с детства.
— Вы в детстве не болели?
— Ольга: Болели, почему, редко, но болели.
— Анна: Болеют и здоровые дети, главное, как они переносят инфекцию — я всегда это говорю родителям, так как я по специальности детская медсестра, а еще член Ассоциации профессиональных акушерок и занимаюсь естественным родовспоможением. Любая болезнь — это тренировка иммунитета.
— Выбегать на снег легко, если ты живешь в своем доме. Кто-то из вас живет в квартирах в городе?
— Анна: Нам повезло, мы живём в собственных домах.
— Ольга: Да, в городе это почти невозможно. Но можно хотя бы открыть форточки.
— Анна: Никакие сквозняки не страшны, все страхи у нас в мыслях.
— Е.К.: Один из распространенных стереотипов о Никитиных — что они растили вундеркиндов. У Бориса Павловича была такая научная гипотеза, НУВЭРС, расскажите немного о ней и как она работает?
— Антон: У папы была об этом статья в научном журнале, которая вышла в 60-е годы. НУВЭРС — необратимое угасание возможностей эффективного развития способностей. Суть в том, что ребёнок имеет наивысшие возможности для развития творческих способностей в самом раннем возрасте. Чем он старше, тем эта возможность сильнее угасает. Папа считал, что именно в раннем возрасте надо давать детям возможность развиваться — с помощью среды и с помощью активного движения, которое необходимо в первые месяцы и до рождения, причем не только для мышц, но и для развития нервной системы, интеллекта. Аршавский тоже об этом писал. Среда должна развивать и умственно, и физически.
— Анна: И еще он подчеркивал важность саморазвития — у ребёнка обязательно должно оставаться свободное время на самостоятельные занятия. И мама считала, что детей нельзя без конца водить на разные кружки, так что у них не остаётся времени на самопознание.
— А как вы относитесь к таким вещам, как совместный сон с родителями? Сейчас это распространенная идея.
— Анна: Думаю, этим родители в чем-то компенсируют что-то, что им недодали в детстве. А со стороны ребёнка — нужно его чувствовать, что ему нужно. И ребёнок должен чувствовать взрослого. Кого-то, может быть, и в два года можно оставить спать одного, а кого-то и до пяти лучше не оставлять. Я сейчас занимаюсь архивами, и в папиных записях есть такое — «кто сегодня спит с папой на раскладушке». Например, Антон, который много чего-то сделал, то есть, это было наградой :) Я помню свои ощущения в детстве, когда мама спала с кем-то из малышей, а очень любила забраться к маме в ножки и погреть ей ноги. Мне было лет пять-шесть. А с младшими мама всегда спала вместе.
— У вас в доме у каждого ребёнка был свой уголок?
— Ольга: Да, свой дом — это всё-таки пространство, которое можно обустраивать своими руками, а Борис Павлович был мастер на все руки. В доме была масса полок, столов, табуреток, которые он сделал сам. У каждого ребёнка к школе был свой стол с полками, причем в чужой стол лезть было нельзя, стыдно — это уже, наверное, мамино воспитание.
— Антон: В доме была мастерская, у старшего брата Алексея был свой угол, где всё было заставлено коробками с радиотехническими деталями — он очень любил заниматься радиоэлектроникой и сейчас этим занимается. У меня была химическая лаборатория, отдельная, где я что-то взрывал :)
— Анна: Была фотолаборатория с красным светом и всеми фиксажами-проявителями. У нас был проектор с диафильмами, это тоже было одно из увлечений, и даже были мультфильмы, несколько плёнок.
— Как вас наказывали, если такое было?
— Анна: Ну, допустим, мама не будет читать на ночь. Это было серьёзное наказание.
— Ольга: Маленьких детей папа шлёпал и считал это совершенно нормальным — дать понять ребёнку, что он делает что-то неправильно. Не сильно, конечно, не ради боли, а чтобы обозначить ограничение.
— А как вы относитесь к домашнему семейному образованию вместо школы? Сейчас же есть такая возможность. Как с этим в ваших семьях?
— Анна: непростой вопрос. С одной стороны домашнее образование — это здорово, думаю, начальную школу вполне можно проходить дома. И в то же время быть в школе, в классе, самостоятельно, находить контакты с другими людьми — это здорово и нужно. У нас нет опыта домашнего образования для наших детей. Я своих детей в детский сад не отдавала, занималась с ними сама, между делом. А когда они пошли в школу, а я пошла работать в неё же медсестрой и была с ними рядом.
У нас на сайте есть замечательные материалы К.С.Скорохода, старого учителя начальных классов, где он пишет очень важные вещи: коллектив — сам по себе учитель. Если ты чего-то не знаешь, тебя тут же научат в классе, между делом. Конечно, это зависит от учителя. А бедные учителя начальных классов сейчас стонут, говорят, у них такие методики и учебники, по которым невозможно учить…
— Ольга: Вопрос о домашнем образовании, конечно, очень болезненный. С одной стороны, безусловно, в таком образовании много плюсов, особенно если у ребёнка есть какая-то направленность. Папа нас отдавал в школу сильно раньше потому что считал: «Школа тормозит», и это действительно так. Но сейчас к чему-то другому не готово само общество…
— Е.К.: Для меня вся 50-летняя история семьи Никитиных — успешная, героическая и очень драматичная. Тот заряд убежденности и энергии, который был у Бориса Павловича и Лены Алексеевны, был уникальным. Они подняли своих детей и дали им все возможности — но это натолкнулось, к сожалению, на неготовность ни общества, ни систем здравоохранения и образования. В целом у нас всё настолько несовершенно, что дети Никитиных — они вышли, в общем, в холодный «открытый космос». Если бы общество могло принять таких детей и позволить им двигаться дальше, наверно, это была бы немного другая история.
— Помнится, с большим воодушевлением систему Никитиных восприняли в Японии. Как сейчас, какие-то отношения с Японией остались?
— Ольга: Действительно, папу приглашали в Японию, издавали там его книгу, он встречался с интересными людьми, там долго производили развивающие игры. Но сейчас эта связь утрачена, лет через пять-шесть после его смерти.
— Антон: Игры до сих пор производятся и в Германии.
— Ася: Я слышала от дедушки и бабушки, что в своё время Масару Ибука, президент фирмы Sony, с которым Борис Павлович встречался и был в очень хороших отношениях, назвал книгу «Мы, наши дети и внуки» самой практичной книгой для молодых родителей — очень высоко её оценил.
— Как у вас с чувством патриотизма — вы такие замечательные люди, а тут всё так плохо, не было ли желания уехать в ту же Японию или в Германию?
— Ольга: Я бы не стала развивать эту тему, у каждого своё отношение. Слово «патриотизм» в нас в доме не употребляли, но при этом…
— Анна: Мама пела нам замечательные народные песни, для неё было очень драгоценно всё, что касается русского народа, фольклора, культуры, костюма — ей всё это очень нравилось. А у папы, мне кажется, даже мысли не было куда-то уехать, они были очень преданными своей земле.
— Александра: Бабушка до последних дней ругала всех, кто уезжает за границу даже просто путешествовать. «Свою страну не объездили!», для неё это был очень болезненный вопрос. Она очень русский человек, преподавала русский язык и литературу, даже в речи нас всегда поправляла. А вот дедушка одинаково непредвзято относился к разным странам и нациям, он был человек мира. В Японии ему что-то понравилось, он это отметил. У всех есть чему поучиться, так он считал.
— Как вам живётся со славой ваших родителей? Наверное, вся ваша жизнь идёт под знаком, что вы — дети и внуки Никитиных, а есть ли место личному развитию?
— Ольга: Конечно, этот «отпечаток фамилии» был всю жизнь. Но с возрастом начинаешь к этому относиться по-другому. В школе это было болезненно, когда все вокруг тыкают пальцами: «А, это те, которые голыми ходят» и т. д. — это было неприятно. Не то чтобы очень сильно повлияло на психику, ну да, кто-то относится так, а кто-то наоборот: «Ах, вы те самые Никитины!». Мне кажется, у нас хватало чувства юмора, чтобы с этим жить. Ну и, понимаете, ты же сам не будешь всем говорить, чей ты ребёнок. На моей работе, например, это выяснялось через какое-то время. Я это не скрывала, но и не афишировала, а потом уже складывалось какое-то восприятие лично меня, не как дочки Никитиных. И относились ко мне по-разному, кто-то что-то спрашивал, кто-то ёрничал, не без этого, приходилось иногда отвечать. В целом, жить можно :)
— Анна: У нас есть понимание цены всей этой славы и популярности. Мне кажется, к ней стремятся люди, которым чего-то не хватило в детстве. Самое милое дело — просто жить своей семьёй. Да, не хочется предупреждать о своих знаменитых родителях, пока тебя лично не узнали. Когда эта слава идёт впереди тебя, это очень тяжело. Я считаю, и когда родители воспитывают из своих детей каких-то чемпионов, например — это тяжелейшее испытание. А нам, взрослым, это уже бонус, когда люди узнают, «Ой, а вы из этой семьи! А мы читали книги ваших родителей, как они нам помогли!"

 Отправлено: 07.10.21 09:21. Заголовок: — Сейчас есть новое ..

— Сейчас есть новое поветрие — не делать детям прививки, как вы к этому относитесь?
— Анна: На нашем сайте есть специальный раздел про это и форум, где идут споры и диспуты. Я пишу о своём опыте, а когда-то я сама спорила с папой насчет прививок, как молодой медик, только что закончивший медучилище. Сейчас мы не делаем прививок детям.
— Александра: Думаю, этот вопрос каждая семья должна решить сама.
— Анна: да, бывает, прививка снимает страхи родителей, и даже для этого она может быть нужна. У меня тяжело болела корью 8-месячная дочка, а первая прививка от кори делается в 1 год. Нам прописали димедрол, антибиотики, как положено, но это был третий ребёнок, и я сама понимала, что ни антибиотики, ни димедрол ничего не сделают — я просто носила её на руках, пела песни, грела ей ноги. Дышать ей было тяжело, при кори сильный отёк, и я боялась её положить. Ну, и что легче, сделать прививку или провести так две ночи? Дочка выздоровела без осложнений. Отдельная тема про прививку против гепатита В, который передается только через кровь или половым путем — зачем эта прививка маленьким детям?
— Антон: Я эту прививку себе сделал, когда уже взрослым начал работать с сыворотками человеческой крови. В таком случае она оправдана, когда есть риск заразиться.
— Какие у вас, семерых детей, были отношения в детстве и какими они стали сейчас, в вашей огромной семье? Как вы собираетесь вместе?
— Ольга: Когда я пошла в училище лет в 14-15, там узнали про мою семью и девчонки стали рассуждать: «А расскажи, кого из вас больше любят-то? Вот у меня родители больше любят меня, а брата не любят» и т. д. Знаете, я вообще не поняла, о чем они спрашивают. Как это, родители кого-то любят больше или меньше? У нас даже вопрос такой не вставал. Конечно, когда мы были маленькие, всё случалось, и дрались…
— Анна: Гоняли Антона втроём, а он нас запирал где-то там :) Всё как обычно у детей.
— Ольга: С возрастом, мне кажется, мы стали относиться друг к другу лучше в плане уважения. Я как старшая девочка раньше относилась к малышам соответственно, а сейчас-то все выросли. Все друг другу интересны, у каждого есть свои достоинства и недостатки, мы их прекрасно знаем, и это не мешает уважать друг друга.
— Анна: Мы на самом деле все очень разные. С Юлей, моей младшей сестрой, у нас 2 года, 2 месяца и 2 дня разница — но мы настолько разные всегда были, и вдруг на моё 46-летие она мне подарила стихотворение, в котором сравнила нас как хлеб и молоко. И с годами мы стали больше встречаться, уважать друг друга и учиться друг у друга. Это так здорово! У одной из наших сестер одиннадцать детей, у брата пятеро, у меня четверо, у остальных по двое.
— Кто вам помогал материально в советское время?
— Е.К.: В книгу «Мы, наши дети и внуки» мы включили небольшую главу о материальной стороне жизни Никитиных. Я попросил для неё припомнить цены на основные продукты, что покупала семья для питания на девять человек, какие были источники дохода. Сейчас уже давно не советское время, тогда бытовой контекст всем был понятен, а нынешним молодым читателям это может быть неизвестно.
— Ольга: Было время, когда действительно было очень трудно материально. Семеро детей, папа преподавал в школе, мама была библиотекарем, заработки у родителей были около 100 рублей, у мамы меньше. Это было где-то в 70-х годах, пособия на детей появились где-то в середине 80-х. Но жить как-то было можно и даже прокормить детей. Папа постоянно подрабатывал. И, знаете, время было достаточно простое, была обычная здоровая простая пища, была школьная форма, и разницы такой, как сейчас, между состоятельными и малоимущими людьми, не было. Мы жили в Подмосковье, там народ не сильно шиковал. Когда мы начали учиться в Москве, это стало более заметно, но к тому времени у родителей появились гонорары, они могли себе позволить нас приодеть.
— Анна: Я вообще не помню, чтобы мы ощущали себя бедными. У меня, наоборот, было ощущение, что у меня гораздо больше всего, чем у других. У кого еще дома есть лаборатории, спортивные снаряды? Даже батут мама и папа сшили сами! Был пылесос, стиральная машинка, швейная машинка, всякие станки, инструменты.
— Александра: Насколько я помню дедушку, на какие-то вещи и покупки ради какого-то дела у него всегда находились деньги. Первый компьютер у нас был, для работы.
— Е.К.: Борис Павлович и Лена Алексеевна собрали огромную библиотеку специальной литературы по педагогике. Деньги тратились на газеты и журналы, которые выписывали всегда: «Комсомолка», «Правда», «Литературная газета», «Учительская газета», «Изобретатель и рациональзатор», «Техника молодежи», «Семья и школа», «Науки и жизнь», «Химия и жизнь», «Мурзилка», «Весёлые картинки», «Пионер», время от времени «Пионерская правда», «Здоровье» и «Юность». А еще деньги тратились на инструменты и всякие приборы: секундомер, диктофон… Просто не стояла задача тратить деньги на одежду.
— Антон: Когда папа съездил в первый раз в Германию и ему там что-то заплатили, что бы вы думали он оттуда привёз? Конечно, немецкие инструменты!
— А как вы знакомили своих родителей со своими вторыми половинами? Как решаете проблему их согласия или несогласия с методиками Никитиных — с закаливанием, например? Вот у нас дочь практически выращена «на Никитиных», и снаряды муж делал, и плавала она сама в 8 месяцев — а муж у неё совершенно другой, он категорически против закаливания внучки!
— Анна: Наверно, так и нужно, чтобы половинки были разными! У нас с этим тоже непросто :) Какие-то точки соприкосновения находятся легко, а где-то постоянно сталкиваемся лбами. Меняемся, подстраиваемся друг под друга. У меня за одной дочкой будущий зять ухаживал семь лет, ходил, привыкал :)
— Александра: В конце концов он даже нас переплюнул :) Если это про моего мужа. Он сам родом из Сочи и был очень далек от всего этого, от снега особенно. Но он тренер, и сейчас сам в прорубь ныряет и кучу всего делает… Это всё хорошо сближает.
— Ольга: Важен всё равно какой-то психологический комфорт, нельзя что-то насаждать через столкновения.
— Е.К.: Напомню, что сейчас в семье Никитиных семеро детей, двадцать восемь внуков и семеро правнуков Бориса Павловича и Лены Алексеевны, которые оказались прародителями целого «микромира» Никитиных. Борис Павлович всегда был готов помочь людям, своим примером он учил своих детей и многих окружающих. Это то, что можем делать и мы с вами. Да, Никитины стали настоящими первопроходцами во многих вещах, начиная с создания развивающей среды — в фильмах видно трапеции, канаты, перекладины и прочие спортивные сооружения дома и во дворе, развивающие игры, лаборатории. Но и Борис Павлович, и Лена Алексеевна всегда подчеркивали, что каждая семья, независимо от достатка и условий, может создать такую среду для своих детей. Это очень жизнеспособная, логично, по-человечески устроенная модель семьи, которую каждый из нас может воспроизвести.
— Анна: Скажу в заключении, как говорил папа. Его спрашивали: «А вот как, к вам приходят новые люди?..» — и он отвечал: «Ну, как, обычно дети женятся, выходят замуж и все разлетаются. А у нас, наоборот, все слетаются!» И действительно, мы выходили замуж и оседали в доме родителей, одно время там жило пять семей. А потом мы потихоньку стали строить еще один дом. Наш первый дом 1965 года не сохранился, он был под снос, и в 1971 году мы переехали в дом, который есть и сейчас, там сейчас живёт с семьёй брат Иван с пятью детьми и я с младшим сыном.
Из тогдашних спортивных снарядов мало что сохранилось, но мы делаем новые — новый лопинг, новые «гигантские шаги», всё время заливаем каток. С каждым новым поколением всё обновляется, и мы много о чем мечтаем. На самом деле, всё это требует такой отдачи от взрослых… Но чем больше родители в детстве с детьми, тем успешнее они потом становятся самостоятельными.

Ссылка: https://www.zelenograd.ru/news/12615/

 Отправлено: 07.10.21 09:23. Заголовок: Нашла еще очень инте..

Нашла еще очень интересные статьи о методе Никитиных. Тут написано и о наказаниях.

 Отправлено: 07.10.21 10:41. Заголовок: Статьи по вопросам в..

Статьи по вопросам воспитания и психологии лучше размещать в разделе Вопросы и проблемы воспитания детей и побростков

Перенесено.

Админ.

 Отправлено: 07.10.21 20:03. Заголовок: Мила, спасибо, что в..

Мила, спасибо, что вернула меня в школьные годы и напомнила об "иконе" советского воспитания 70-х годов. О семье Никитиных была ,действительно, написано очень много, да и ТВ уделяло этой семье очень много эфирного времени. Конечно это было несравнимо с тем эфирным временем которое уделялось манипуляциям Кашпировского. Интересно конечно было узнать ка сложилась судьба детей Никитиных.

 Отправлено: 10.10.21 11:10. Заголовок: Тепляковы по-советск..

Тепляковы по-советски: как эксперимент семьи Никитиных, воспитывавших людей будущего, не сделал из детей гениев

Источник


Согласно статистике, вероятность появления на свет вундеркинда равняется примерно одному на миллион. Однако некоторые исследователи уверены, что выдающимися людьми не рождаются, а становятся. Причем этот процесс можно ускорить. Но стоит ли?

Семейство Никитиных вошло в историю как «конвейер гениев». Их осуждали, ими удивлялись , но и восхищались полвека назад.

Борис Никитин и Лена Литвинова познакомились на педагогической конференции в Москве. Оба не хотели приезжать — им были чужды принятые нормы воспитания молодежи (кстати, с такой формулировкой Никитина несколько раз увольняли).

41-летний Борис уже который год боролся за создание трудовых школ, в которых ученики бы изучали алгебру, физику и другие предметы, а между ними учились производственным профессиям.

На Лену косо смотрели коллеги: 27-летняя учительница все время пыталась переписать существующую методику обучения и постоянно предлагала свои странные идеи по воспитанию «детей будущего». В одной точке сошлись два революционера, которых общество отвергало. Не имея возможности реализовать свои планы, супруги Никитины сделали такую трудовую школу из своей же семьи.

Эксперимент начался с рождением первенца Алеши и продолжился уже на его детях и наследниках его братьев и сестер.

На втором месяце жизни мальчик заболел: прозрачные папулы покрывали его кожу, а затем превращались в наросты. Родители сначала водили его ко врачу, но предписания медиков никак не помогали младенцу. Тогда Лена и Борис решили действовать радикально. Они заметили, что сыну становится легче, когда он находился в прохладе, и стали выносить его сначала в предбанник, а затем на улицу.

«Мы раздевали Алешу и голенького выносили в тамбур или даже на воздух зимой, — писал Никитин, документируя детство каждого своего ребенка. — К концу зимы мы уже так осмелели, что на двух-трехградусный мороз выходили, надев Алеше только распашонку и посадив его в мешок — мама нашила Алеше мешков с резинкой вместо пеленок, они очень удобны».

Так в методике воспитания Никитиных появился краеугольный камень — закаливание. Все их семеро детей бегали по дому в одном белье, а иногда и голышом. Так же они провожали отца, когда тот выходил из дома, выбегая на мороз и шлепая по снегу босыми ногами. Самых младших Лена заворачивала в тонкое одеяло, но не более.

Основное правило методики Никитиных заключалось в том, что правил не было. Хочешь попробовать на вкус — пробуй. Хочешь залезть на шкаф — лезь. Упадешь — будешь знать, что больно, и больше не полезешь. Уроков не было, расписания занятий тоже. Так как же советская семья прославилась детьми-гениями, если они их совсем не учили? Все просто: дети сами хотели учиться, сами приходили к родителям и сами просили их научить.

Дом Никитиных был похож на музей ученого-фанатика, который занимается всем и сразу. Географические карты, таблица Менделеева, глобус, кубики, кроссворды, грифельные доски, инструменты для работы — все это висело на стенах, лежало на полу, на столах, на диванах и было готово к маленьким и большим открытиям.

«Эти первые впечатления могут непроизвольно возбудить интерес к какой-то области знаний и даже развить определенные способности ребенка. Мы старались не делать за малыша то, что он сам может сделать, не думать и не решать за него, если он сам может додуматься и решить», — объяснял Борис.

Детей не заставляли учиться ничему. Хотели помочь взрослым и интересовались, как рубить дрова — им показывали. Спрашивали у отца, какого размера планеты — он объяснял. Уточняли у матери, как научиться плавать — их учили.

Никитин сам был поклонником спорта и смастерил для детей свой спортивный уголок со шведской стенкой, турник, кольца. Доступ к ним, как и к любому месту в доме, был открыт для каждого ребенка, и присмотр не входил в этот фитнес-абонемент.

Когда журналисты приезжали в дом советских экспериментаторов, то ужасались увиденной картине: годовалый малыш карабкался вверх по лестнице, пока его брат висел на перекладине вниз головой. «Конечно, дети могут упасть, — объясняла им Лена. — Но мы этого не боимся. Свобода действий вырабатывает, кроме силы и ловкости, осторожность. У наших детей ни разу не было серьезных ушибов».

В такой среде сыновья и дочери Никитиных действительно рано становились самостоятельными, обучались сначала думать, а потом делать, исследовали мир и потому не потеряли этой детской любознательности ко всему новому, в том числе к науке.

Учеба чему-либо стала для них нормальным процессом, поэтому в школе они спокойно перепрыгивали через классы. Правда, друзей себе так и не завели — спешили домой, где к ним относились как к равным, а не как к инопланетянам.

Выяснилось и еще одно существенное упущение в методике Никитиных. Лена вспоминала, что иногда, оставляя детей бороться с проблемами один на один, они с мужем перебарщивали.

Если ребенок падал и не мог встать, они ждали, пока он сам не найдет выход, даже если ему больно и он плачет. Со временем малыши быстро приспособились самостоятельно выходить из таких ситуаций, но при этом стали черствыми по отношению друг к другу.

«Однажды младший плачет от ушиба и испуга, а его трехлетний брат даже не смотрит в его сторону — точь-в-точь как мы, взрослые. Тут было просто равнодушие, безразличие к слезам брата. Это неприятно поразило меня», — вспоминала Лена.

Впрочем, со временем их дети учились взаимодействовать и проявлять заботу друг о друге и других людях. Правда, не все они во взрослом возрасте высоко оценивали методику родителей. Анна, Ольга, Юля, Любовь, например, живут в соседних домах, вместе воспитывают своих детей, практикуют закаливание и доступ к любым формам образования, но в школу своих сыновей и дочерей раньше времени не отдают — сами не хотят повторения своей истории. А вот обучение «всему на свете» ценят.

Никакого давления, в целом, Никитины на своих детей не оказывали: если ребенку нравится какая-то сфера науки, родители объяснят и помогут, но если ему больше по душе работать с молотком и напильником, которые доступны всем домочадцам, мать и отец научат столярничать. Их сын Алексей живет в Лондоне и занимается разработкой электронной аппаратуры. Говорит, вдохновился разработками отца.

Ольга окончила юрфак МГУ и возглавляет юридическую фирму. Рассказывает, что ей пригодилось скорочтение и навыки быстрого счета, а также умение запоминать большие объемы информации. Анна стала детской медсестрой. Выучив в детстве медицинские справочники, она также любила присматривать за младшими братом и сестрой, так и поняла, что хочет всю жизнь провести, помогая детям.

Юлия стала журналистом, увлекшись работой репортеров, которые навещали их семью. Иван занимается попробовал себя в разных сферах, так как получил всеобъемлющее образование, но в конечном итоге начал заниматься операторским делом и режиссурой. Как и отец, своим пятерым детям он не навязывает никаких профессий, а дает им возможность выбрать, кем они захотят стать.

Антон окончил химфак МГУ, возглавляет лабораторию — нетрудно догадаться, что профессия взяла корни в детских экспериментах, которым его научили родители. Все дети Никитиных завели большие семьи: в общей сложности Борису и Лене они подарили 27 внуков. Стали ли «экспериментальные» дети советскими людьми будущего? Нет, гениями их все-таки не называли. Да Никитины, собственно, и не мечтали об этом.

«Я совершенно не могу понять людей, которые мечтают, что из одного ребенка выйдет Бетховен, из другого — Ньютон, из третьего — Менделеев, — удивлялся Борис. — Люди, которые так думают, вообще ничего не понимают в воспитании. Мы не ставили себе целью научить детей всему как можно раньше, мы старались создать условия для развития их способностей по их возможностям и желаниям».