Отправлено: 08.01.24 13:25. Заголовок: Герои не в сказках рождаются (Автор: pan_senator)

Герои не в сказках рождаются


Вдруг задребезжало стекло! Ещё и ещё! Я вскочил с кровати и бросился раздвигать шторы. На стекле остались следы от снежков. «Кто там балуется?» – раздражённо подумал я. Из-за снежков толком было не разглядеть.
– Кому там не спится? – заворчала, сонным голосом, бабушка. – Валера, это опять ты мне спать не даёшь?
– Бабушка, это точно не я! – попытался оправдаться я.
Видно было, что бабушке лень вставать. Она повернулась на другой бок, натянула до ушей одеяло и попыталась снова погрузиться в сон. Вдруг новый удар по стеклу. Я, аж подпрыгнул.
– Не, ну что это за безобразие? – вскричала бабушка.
Она попыталась быстро вскочить с кровати, но её нога запуталась в откинутом одеяле, и из-за этого бабушка грохнулась об пол. Что тут началось?!
Я скорее открыл форточку, чтобы быстрее бабушки узнать, кто кидается. И не поверил своим глазам – Анька!!! Анька собственной персоной! Ну, что за неугомонный человек, эта Анька! Сколько раз я просил её не свистеть в окно, не кидать по стёклам маленькими камушками и не орать – всё равно меня бабушка после её выходок никогда сразу не выпускала. Да и без Аньки тоже! «Рано, рано! – передразнил я, про себя, бабушку. – Всё ей рано!»
Жестами я показал Аньке, что она сумасшедшая, и что бы она немедленно свалила, а то будет катастрофа! Мне же больше с Анькой дружить не разрешат! А что за дружба, втихаря?
Наконец бабушка распутала одеяло и встала на ноги, хромая, быстро подошла к окну. Она меня оттолкнула и высунула голову в форточку.
– Ироды окаянные! – закричала бабушка на весь двор. – Что б вас...
Я так и не понял, что она там имела в виду. Словечки древнеславянские, какие-то, употребила. Что за архаизм? Как говорила нам учитель русского языка и литературы Софья Моисеевна, что пожилым людям простительно употреблять архаизмы и пережитки прошлого, а нам – нет! «И восклицательный знак!» Вот так именно и заканчивала Софья Моисеевна. А мы тихонечко хихикали. И всё-таки, «и точка» это нашим ушам было привычнее слышать, а не «восклицательный знак». Но, явно Софье Моисеевне нравилось, что мы веселились от этого словосочетания (потому что кроме неё так больше никто не говорил).



***
Наконец я вышел на улицу. Спустился с крыльца, осторожно наступая обеими ногами на каждую ступеньку, и опустил санки. С неба весело порхали снежинки. Настроение было приподнятое, пока мне в лицо не угодили снежком.
– Ой, Валерка, прости! – закричала Анька! – Я не хотела!
Анька была, почему-то, вся в снегу.
– Всегда ты не хотела! – зло ответил я.
– Ну, прости! Случайно так вышло! Промахнулась, – сказала Анька и заулыбалась.
– Зачем ты по окну кидалась? Сколько раз я тебя просил... – стал я в очередной раз перечислять, что нельзя категорически делать!!!
– Валера! – произнесла учительским тоном Анька. – Я тебя не узнаю. Выпал долгожданный первый снег, а ты спишь!!! Спишь!!! Это же непростительная ошибка! А вдруг он растает?
– Да ну! – стал возражать я.
– Да ну! Да ну! Баранки гну! – передразнила Анька. – Надо скорее хватать санки и бежать на горку.
– А я что делаю?
– О, и правда, ты с санками. Из сугроба не видно было.
– Так ты в сугробе была? – удивился я, и давай хохотать. – Вот почему я тебя не увидел.
– Побежали! – вдруг закричала Анька, выхватывая из сугроба свои санки. – А то вдруг горку займут.
– Анька, постой! – закричал ей вслед. – Не так быстро!!!

***
На горке было много детворы. Некоторые были с взрослыми, но в основном это были бабушки со своими внуками.
Кто-то успел проявить оперативность, и часть горки была залита льдом. Малыши садились на картонки и, весело крича, съезжали по льду.
– Эй, мелюзга! – закричала Анька. – Посторонись!
Малыши только и успели отбежать, как Анька вскочила на лёд и поехала стоя на ногах, чуть было не упала, смешно замахав руками в воздухе. Малыши засмеялись. Но Анька таки съехала нормально.
– Учитесь! – задрав указательный палец вверх, обратилась Анька к малышам. Малыши зашептались и тоже поспешили попробовать как она. Бабушки заворчали на них и не дали съехать, обозвав Аньку хулиганкой.
Вдруг появился Виталик.
– Эге-гей! – заорал он! – А ну, посторонись!
Виталик быстро вскочил на лёд и понёсся с большой скоростью. Но не тут-то было! Он потерял равновесие и, с криком, упал на лёд.
Все засмеялись. Виталик, чуть не плача, еле поднялся и схватился за ушибленное место:
– Моя жопа! – и заплакал.
– Ну не плачь, Виталик. – Анька решила его подбодрить. – Жопу надо закалять, а то ремнём больно будет.
Но шутка не получилась. Виталик ещё больше заныл, уже от обиды.
– Что за шуточки? – заругалась одна из бабушек. – Сама, небось, «закалённая?» Ишь ты, советы даёт другим! Вот бы взять и надрать тебе как следует задницу!
Её внук с товарищем как раз помчались с горки и санки перевернулись. Товарищ заплакал, а внук начал копировать Анькины советы. Бабушке это очень не понравилось. Она взяла его за руку и потащила домой. Малыш с ней был не согласен. И несогласие проявилось в слезах.

Да, Анька была «закалённой» или привычной. А может просто её задница была предназначена для приключений? Сразу вспомнился один летний эпизод. Да и читателю не мешало бы познакомится поближе с Анькой.



***

<...> Меня разбудила Анька! Нет, ну это нормально, в полшестого утра свистеть в окно? Я ещё сплю!!! Вот и бабуля проснулась и давай ворчать! Мне это надо? Сколько раз предупреждал Аньку! И что? Да! Забыл сказать, почему Анька так рано примчалась. Она нашла брошенный катер. С её слов, им никто не пользовался. Руля нет, мотора тоже. Да и вёсел рядом с ним не видно. Но он – вещь! К тому же – стоящая! И это опять с её слов.
Понятное дело, бабуля не то, что меня не отпустила выйти во двор, так заставила закрыть окно. Анька пыталась, что-то орать, жестикулируя, но я ничего не мог разобрать. Пришлось жестами кое-как показать, что не слышу. И всё тут! Бабуля ещё немного поворчала и легла досыпать и меня заставила. Делать нечего, пришлось лечь. Но заснуть уже не получилось. Катер! Как можно спать, когда ты узнаёшь о «стоящей вещи», как говорит Анька. Забыл сказать, «стоящая вещь» для неё почти любая новинка. Но обычно Анька не ошибалась в правильности интересных вещей. Правда, довольно часто приходилось получать за эти «стоящие вещи» тумаков. Не все соседские ребята мирились, когда посягали на их «собственность». Вот и в прошлый раз Анька заявилась к нам во двор с большим фингалом под глазом. Кто её за язык тянул в интеллигентском районе бросить фразу «Привет, салаги!» Ну и отхватила по полной. Не правду говорят, что дети врачей и учителей не дерутся. Ещё как дерутся, когда не понимают смысл, известный в районе заводской интеллигенции, детей инженеров... Ой, забыл, главное сказать, отец у Аньки капитан-лейтенант пограничного катера. Поэтому, она более-менее, разбирается в морской тематике. Ну как разбирается? Делает вид, что хорошо во всём фурычит, да только часто путает, и употребляет интересные словечки, не зная их конкретного значения. Ладно бы просто употребляла, так ещё наделяет их только ей понятным смыслом. А мне потом что? Краснеть иногда приходится. Да от бабули выслушивать, что экий я не воспитанный. Вот и за «гальюн» получил выговор от неё. Это я потом узнал, что Анька имела в виду гондолу. Нет, и всё же опасно водить дружбу с «моряками». Хотя, Аньке в Венеции понравилось бы. Вместо улиц – вода... Брр, не хочу!
Сильно не терпелось посмотреть на катер, но утром вырваться не получилось. А днём Анька куда-то пропала. Ближе к вечеру она меня сама нашла.
– Привет, Валерка! – радостно помахала мне Анька.
– О, привет! – крикнул я. – Где ты пропадала? Я тебя «заискался». На КПП спросить хотел, а там паршивый матрос сегодня стоял. Терпеть его не могу!!!
– Это, что ли, чухонец Ларс?
– Он самый.
– Да ну его! Я вёсла искала. А начсклада мне ухо чуть не оторвал! Фашист!
– Так ты что, вёсла свистнуть хотела?
– Почему так сразу и свистнуть? Взять попользоваться. На время. А потом аккуратно вернуть. Никто бы и не заметил. Как назло, он свой длинный нос туда сунул. А я как раз вёсла в «потайной лаз» совала. Ну, он и схватил меня за ухо! Как заорёт: «Ай, какой бэзобразиэ! Вот, папэ скажю, надэрёт тэбя, мало нэ покажэтса» – передразнила Анька капитана третьего ранга Чхеидзе (кстати, а говорил он почти без акцента). – Бред, какой-то. Всё! Теперь больше не существует потайного лаза. Он приказал заварить его.
– Беда, – только и мог, сказать я.
– Ничего-ничего! Не таких хитрили, новый найду!
– Мне бабуля постоянно говорит, что безвыходных ситуаций не бывает!
– Правильно говорит!
– Да, но что мы будем делать без вёсел? Где их взять?
– Я уже всё придумала!
– Так быстро?
– Мы с тобой «тыщу» лет знакомы! А ты меня так плохо знаешь? – и засмеялась.
– Так что? – ой, как не терпелось мне узнать.
– А мы без вёсел обойдёмся.
Меня её ответ озадачил:
– Как? Ты же сама говорила, что у катера ничего нет.
– Ну, говорила. А разве я не говорила, что можно досками грести?
– Нет! А разве можно?
– Ай, забыла сказать, – и ударила себя по лбу. – Совсем из головы вылетело. Пошли скорей!
– Куда?
– За досками!
– Так куда???
– На свалку. Бежим!
Анька так рванула, что я еле поспевал за ней. Как сказала бы моя бабуля, «бежит, как угорелая».
Прибежали быстро.
– Всё, я устал! – сказал я. – Надо передохнуть.
– Надо, – согласилась Анька.
Я сел на кусок бетонной плиты. А Анька осталась стоять.
– Садись, – сказал я и подвинулся.
– Знаешь, после встречи с каптри Чхеидзе сидеть, как-то не хочется. Постою, – сказала Анька и улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ. Вот оно, как получается – Аньку таки выпорол представитель Грузинской ССР. Ха-ха!

Со слов Аньки выходило, что он и правда ей надрал уши и хотел всё рассказать папе. Анька боялась, что этот раз может оказаться для её приключений последним, как-никак воровать это табу, пусть Анька это и называла «взять в долг» (типа касса взаимопомощи), но, по сути, это было именно воровство. И только одним папиным ремнём она не отделалась бы. Вот и предложила капитану третьего ранга выпороть её собственноручно. И как обычно бывает – взрослые такие смелые только на словах и Чхеидзе растерялся. Начал отнекиваться, а Анька реально первый раз в жизни (это с её слов) испугалась, и чтобы каптри не передумал скинула штаны с трусами на пол и улеглась, благо чего на складе только не было! Ну и то ли вид Анькиной голой попы, то ли её решимость подействовали на начсклада положительно. В итоге Анька пожалела, что согласилась. Бил долго и больно, попа так и горела. А ещё она мне по секрету нашептала на ушко, что молча выдержать порку от грузина не смогла. И попа болит до сих пор...


Нам пришлось два раза обойти всю свалку, чтобы найти за её пределами то, что нам надо. Там валялись две доски, похожие на вёсла. Этакий детский вариант, как раз для наших рук. И Анька удумала взять худенькое бревно.
– Зачем? – удивился я.
– Как зачем? Дно мерить будем.
Вот оно как! Двухметровым бревном мерить дно. А на нашей речке до семи-девяти метров глубина. Анька мне сама показывала фарватер на «секретных» картах.
– Понимаешь, Валера, – произнесла Анька учительским тоном, – если ты копчёная курица, то не надо задавать дурацких вопросов. Понимаешь?
– Понимаю... – с досадой произнёс я.
А что мне оставалось делать, как не согласиться?
Пока шли назад я сильно устал.
– Знаешь, Ань, – начал я. – Пойду я домой, ноги болят.
– А у меня... – Анька хотела было сказать, да передумала. – Слушай, ещё скажи, что бабушка велела вовремя домой придти?
– Нет, – пришлось оправдываться.
– Ну и иди домой. Поплыву я одна. Иди-иди, чего стоишь? Пока-пока!
И быстро побежала.
– Анька, постой, – закричал я. – Я с тобой.
Эх, мои ноги! Пришлось бежать через силу. Еле догнал её возле здания морской учаги.
И чего мы сюда прибежали? Я не очень любил это место, так как много студентиков здесь крутилось во время учёбы и многие казались мне подозрительными, так как курили. В общем, не любил я их. У нас в семье не было курящих людей, у Аньки тоже.
– Ань, и чего мы сюда пришли?
– Так катер возле учаги.
– Да ты что? Не могла найти в другом месте? А вдруг катер приписан к учаге?
– Ой, да брось. Вот, смотри, наш катер!
Без руля и мотора он был, как лодка. Да ещё вода на дне.
– А с водой, что делать будем? – спросил я.
– Ой, забыла банку принести. Завтра принесу. Вычерпаем всю воду. Не волнуйся ты так. Не утонем.
– А вдруг, я плавать не умею? – а плавал я плохо.
– Ну, не утонешь, – подмигнула мне Анька.
Мне очень хотелось ей возразить, но решил воздержаться.
– Сейчас спрячем вёсла и всё! Можем идти по домам. У меня ещё дела.
Вот так мы с ней и расстались, договорившись, встретиться завтра.
Время, как назло, летело долго. Потом ещё и ночью не уснуть было. Всё представлял себе, как поплывём. Даже придумал, куда можно катер перегнать и спрятать. А то, мне место его стоянки не нравилось. Вдруг кому-то ещё он понадобится? А в районе руин форта первой мировой очень хорошее и надёжно место. В камышах – самое то будет.
На следующий день, как это обычно бывало, Анька запропастилась и надолго. Только через день она ко мне забежала. И сразу с порога бросила:
– И не спрашивай, где была. Вот, смотри, что я принесла? – и показала мне жестяную банку.
– Краска, что ли? – неуверенно спросил я.
– Она самая.
Вот и почему бы не сказать сразу, что краска? Почему мне надо всегда гадать и переспрашивать? Но я ей этого не сказал:
– Ух, ты! Как здорово? А зачем она нам?
– А ты не догадываешься?
Ааа!!! Чуть было не закричал я.
– Нет, – честно признался я.
– У катера должно быть название? – спросила Анька.
Мне хотелось затопать на месте!
– Анька, ну не томи, скажи сразу, что ты придумала?
– Валерка, не кипятись. Я придумала название нашему катеру, и во, надыбала краски. Будет он называться «Салаги».
– «Салаги»? Почему «Салаги»? – ну, умеет же Анька, сперва, разозлить, а потом так удивить, что готов стоять перед ней на коленях, лишь бы она рассказала.
– На одном из Соловецких островов Пётр I приказал построить школу юнг. Кстати, это был секретный приказ. Остров назывался «Алагом», что на Белом море. И когда уже юнги выучивались, их посылали на большие корабли. И первый вопрос у моряков был, знаешь какой?
– Какой?
– Откуда они? И они гордо отвечали, что с Алаги. Круто?
– А в чём крутость?
– Да ты что, Валерик? Школа та, самая лучшая в то время была.
– Ааа.
– Бэ! – передразнила меня Анька. – Нет, не «Алаги». Называться будет «Привет, с «Алаги!»». Вот!
– Это очень странное название.
– Ничего странного! Помнишь мне в глаз дали за «привет, салаги!»? А тут игра слов получается. И больше никто не посмеет!!!
– «Привет с «Алаги»»? Хорошо, с приветом понятно, а причём тогда Алага, что за Алага?
– Не тупи, Валерка! Название острова Алаг. Если мы передаём привет, то с острова. С Алага. Ты что русский не учил в школе?
– Учил!
– Плохо учил!
– Я болел тогда.
– А зря! Пропустил много.
– Так это в школе рассказывали?
– Нет.
– Анька, а тогда откуда ты узнала?
– Всё тебе возьми да скажи. Лучше пошли поскорее. Надо срочно написать название. Что бы катер сто пудово нашим был.
Анька договорила и быстро побежала вниз по лестнице, на каждом полуэтаже хватаясь за перила и громко ими гремя.
На то, чтобы привести катер в порядок у нас ушло три дня. Название смотрелось красиво, и мне оно стало нравиться. Воду мы вычерпали, катер помыли. Вёсла с шестом аккуратно положили на дно. Всё, можно отправляться в путешествие. Только мы сначала решили аккуратно попробовать выйти на середину реки, проверить дно. К катеру привязали длинную верёвку, а второй конец к берёзе. И отчалили. Я оказался прав, и через несколько метров наше бревно перестало чувствовать дно.
– Я же говорил, – напомнил я Аньке.
– Ой, да ладно тебе! – Анька была не исправима.
Вдруг мы заметили, как по реке плывёт пограничный катер.
– Валерка, полундра! На дно!
Мы быстро легли на дно. Катер пронёсся мимо. И вдруг мы почувствовали, как нас закачало на волнах.
– Хватай верёвку! – крикнула Анька.
Я схватил верёвку и начал тянуть. Вдруг из воды показался её второй конец.
– Она развязалась! – крикнул я. – Что делать?
– Вёсла!!!
Мы схватили вёсла и стали грести. Ничего не получалось.
– Анька, мы стоим на месте! Что делать?
– Не знаю? – растеряно прокричала Анька.
Первый раз она не знала, что делать. А тут, как назло, погода испортилась, налетел ветер, появились естественные волны. От пограничного катера они были намного слабее. Нас понесло на гранитные валуны, они были разбросаны вдоль берега перед бетонной набережной.
– Анька, смотри, куда нас несёт?
– Вижу!
Я посмотрел по сторонам. Если сейчас прыгнуть в воду? Мы же ведь примерно на середине реки. Может на камни не бросит? Но, я же плохо плаваю, что не скажешь про Аньку.
– Надо прыгать в воду, наверное? – предложила Анька.
– Ань, я плохо плаваю и боюсь. Тут же метров семь или девять. А я могу плавать, если дно ногами чувствую. Мне раньше просто от вида воды страшно становилась, а вдруг цунами? И волна вырастет?
– Ты про реку?
– Ага!
– Ты что, Валерик? Это в океане возможно цунами, но не на реке. Ой, смотри?
Я не успел посмотреть. Катер на что-то налетел, и мы, с диким воем, полетели на дно. Я ещё умудрился, обо что-то, удариться ногой.
Наш катер стало обо что-то бить и качать в разные стороны.
– Я попробую посмотреть, – крикнула Анька. – Ты прикинь, нас между камнями засунуло.
– Как? – удивился я.
– Скорее всего, от сильной волны.
Я поднялся и посмотрел.
– Точно!
Оказалось, что под водой были невидимые камни, и нашему катеру как раз хватило, чтобы застрять между ними.
– Придётся по камням пробовать выбираться. Хорошо, что берег рядом.
– Так мы обувь намочим.
– Так сними её, – сказала Анька.
– И ты хочешь исколоть ноги? Здесь же стекла битого много.
– Ну как знаешь, – сказала Анька. – Я пошла.
Анька удачно встала на один из камней. И было, похоже, что она стоит на воде. Раз, другой и она уже на берегу.
– Ну, давай, чего ты медлишь? – крикнула Анька.
Оставаться одному на катере как-то не хотелось, и я с криком последовал Анькиному примеру. И вот, я тоже на берегу.
– Даа, ну и денёк выдался, – произнесла Анька. – Ладно, до завтра!
– До завтра.
И мы разошлись по домам.

На следующий день мы снова отправились на речку. Наш катер стоял там, где вчера оставили. Только вода опять появилась. Быстро вычерпав её, мы попытались отчалить, но не получилось. Возле катера было много камней. Сегодня они были отчётливо видны.
– Анька, ничего не получается. Что будем делать? – спросил я.
– Давай шестом попробуем, – предложила Анька.
Попробовали, но ничего не получилось. Катер капитально был зажат между гранитных валунов.
– Ой, полундра! Погранцы!!!
Снова по реке плыл пограничный катер. Мы бросились на дно. Опять нас закачало на волнах.
– Смотри! – закричала Анька. – Ура! Нас сдвинуло с места.
И точно, катер больше не был зажат. Пришлось, какой час потратить, чтобы вырулить из-за валунов. Мы стали представлять, что плывём мимо скал. И надо плыть аккуратно, чтобы катер не зацепился за «рифы». Когда мы вырулили на глубину, то решили попробовать плыть вдоль берега, чтобы не повторить вчерашний день.
Я сел на нос катера и попытался погрести. О, чудо! В этот раз получилось!
– Анька, смотри, мы плывём! – закричал я.
– Ура! – подхватила Анька. – Точно плывём!
– Я понял! Надо было сильней грести.
Мы стали постепенно набирать скорость. Иногда попадались большие валуны, и мы их виртуозно обходили. Плыть вдоль берега нам быстро наскучило, и мы решили попробовать развернуть катер и отправиться к середине реки. У нас стало всё хорошо получаться, мы снова решили набрать большую скорость.
– Как хорошо идёт! – сказала Анька.
– Давай перегоним его, у меня и место укромное уже найдено, – предложил я.
– Хорошая идея! – согласилась Анька. – Только в море выйти не получится, нас же там погранцы засекут. А если в другую сторону свернём, придётся долго плыть.
– Так давай назад поплывём? – предложил я.
– Мимо пляжа? – спросила Анька.
– А чего такого? Можно и мимо пляжа. Так быстрей получится. Через полчаса на месте будем.
– Хорошо! – согласилась Анька. – Тогда будем быстро грести.
– У нас это так здорово получается! – подтвердил я.
– Погнали! – закричала Анька.
– Погнали! – подхватил я.
Разогнались на максимум. Как здорово было плыть по реке. Хозяевами катера были только мы и управляли, как хотели. От воды шла приятная прохлада. Временами попадались красивые жёлтые кувшинки.
Появился пляж. Людей на нём было много. И вдруг люди стали поворачивать свои головы в нашу сторону.
– Анька, смотри, чего они пялятся? – спросил я.
– Не знаю! – сказала Анька. – Мне это не нравится. Да и вообще не люблю, когда чужие глазеют.
Вдруг на берегу началось шевеление, и какой-то мальчишка что-то закричал.
– Чего он орёт? – спросил я.
И мы остановились. Мальчишка побежал к воде.
– Чего он делает? – спросил я.
– Походу нас будут брать на абордаж, – взволнованно сказала Анька. – Полундра!!!
Мальчишка уже подплывал к нашему катеру.
– Давай дадим ему по голове бревном? – предложила Анька.
– Ты что? – удивился я. – Он же захлебнётся.
Похоже, Анька, что-то просекла:
– Ну, готовься тогда, что нас выбросят за борт.
Мальчишка быстро залез на наш катер и заорал:
– Кто посмел взять наш катер?
– На нём не написано, что он твой! – зло возразила Анька.
– А ну прыгайте за борт! – заорал мальчишка.
Вдруг я его вспомнил, пару раз пересекались с ним.
– Ты меня разве не помнишь? – решил спросить я.
– Да мне плевать кто ты, кто она! А ну, за борт.
– Сам прыгай, – заорала Анька. – Раз такой умный.
Мальчишка накинулся на Аньку с кулаками. Я схватил мальчишку под плечи и бросил его на дно катера. Вдруг из воды появилось ещё двое. Судя по их лицам, стопроцентные хулиганы. Но Анька сильным ударом весла оправила одного за борт, а мне удалось столкнуть второго. Вдруг я полетел. Этот мальчишка сделал мне подножку, но Анька удачно и его спихнула за борт. И мы быстро поплыли к форту. Оглядевшись по сторонам, мы заметили, что они плывут за нами. Мы стали быстро от них отрываться, как вдруг заметили, что нам наперерез мчится лодка, а там человек шесть сидит. И все что-то орут.
– Ого! – сказала Анька. – Вот эти точно на абордаж идут. Прям, пираты! Точно пираты! Смотри, у них чёрный флаг на лодке!
Я посмотрел и точно, на лодке развевался небольшой пиратский флаг, правда, череп как-то криво был нарисован.
– Поплыли ещё быстрей! – предложил я.
– Ай, весло!!! – заорала Анька. Она потеряла весло.
– Как ты так? – с досадой прокричал я.
С одним веслом мы стали сбавлять скорость. Анька схватила бревно. И заорала:
– К нам кто подплывёт, сам по репе огребёт.
Вдруг лодка зашаталась, мы обернулись и заметили, как мальчишка перелезает к нам в лодку. Анька метнулась к нему. Катер снова качнуло, и Анька упала. Ещё один хулиган перевалился к нам. Я набросился на второго, а на Аньку набросился мальчишка. Завязалась драка. А тут ещё и лодка подоспела и поравнялась с нашим катером. Нас схватили.
– За борт их! – заорал мальчишка, держась за повреждённый нос и подбитый глаз.
– Мы плавать не умеем, – сказала я.
И вдруг Анька вырвалась и двоих пацанов из той лодки отправила за борт. Мальчишка ногой ударил её в живот. Анька скорчилась. Я кинулся на мальчишку, но мне кто-то сделал подсечку, что я вывалился из катера. Всегда было интересно поплавать в одежде. Как это? Одежда и обувь намокли и стали очень тяжёлыми. Меня потянуло на дно. Вдруг что-то бултыхнулось возле меня. Это Аньку отправили за борт. Вроде бы меня охватила паника, я всегда боялся глубины, но в этот момент мной, что-то овладело, и я подплыл к Аньке и помог ей всплыть. Возле нас крутилась лодка с хулиганами, и они стали вёслами бить возле нас, из-за этого появились волны. Видно было, что Аньке тяжело дышать. Удар был сильным. И вдруг меня что-то зацепило за ногу. Ещё и ещё. Кувшинки! Я стал в них путаться. Ах, вот куда нас загнали.
– Анька, держись! – попробовал крикнуть я, здорово наглотавшись воды.
– Да никуда я не денусь! – закричала Анька. – Да отпусти же меня! – кому-то крикнула она.
– Анька, это кувшинки!!! – заорал я. – Мы запутались!
Лодка с хулиганами вдруг развернулась и поплыла в другую сторону. А мы старались сильно работать руками и ногами, чтобы кувшинки не затянули нас на дно.
– Пограничный катер! – заорала Анька! – Мы спасены. Они испугались батю!
Не знаю, с чего Анька решила, что там её отец, но самое главное, что нас больше никто не топил, кроме кувшинок.
Мы еле выбрались на берег. Нам было радостно, что «весёлые приключения» закончились. Но мы ошиблись. Хулиганы выбежали из зарослей. И заорали нам:
– А ну, поплыли назад! – и стали нас окружать.
– Бежим! – заорала Анька.
И мы побежали. Хулиганы нам наперерез. Один хотел пнуть меня ногой, но я успел увернуться. Он с сильным криком растянулся на песке. Наверно вывихнул ногу. Ну, так ему и надо. Мы бежали через камыши. В мокрой одежде было тяжело бежать. Мы были, как дождевые тучки. Где не пробежим, везде с нас капала вода. И вот, перевалив за небольшую дамбу, мы обернулись. Никого не было видно.
– Оторвались – прошептала Анька.
– Вроде как, – прошептал я в ответ.
Мы тяжело дышали. Ноги и руки болели. Немного трясло от страха.
– Анька, а кто говорил, что у катера нет хозяев?
– А у него и не было хозяина, – с трудом произнесла Анька. Она всё никак не могла отдышаться. Впрочем, как и я. – Они у нас его отобрали. Пираты, блин!
– Да пусть подавятся! – сказал я, как говорила соседка в таких случаях.
– Ты что? Надо будет у них отбить его! Это же «стоящая вещь». А ты, «пусть подавятся!» Эх ты!
– Да тебя чуть было не утопили, как и меня. А ты – «отбить-отбить»!
– Страшно стало, так и скажи! Без тебя справлюсь! – сказала Анька и быстро пошла прочь.
– Эй, постой! – закричал я. – Я с тобой!
И побежал догонять Аньку...

<...>

 Отправлено: 08.01.24 13:25. Заголовок: *** – Ну и славно, ч..

***
– Ну и славно, что ушли! – сказала Анька, подбрасывая снежок в руке, и посмотрела в след недовольной бабушки и её внука, который пытался скопировать Аньку. – Меньше народу – больше кислороду.
– Ань, а и правда, меньше. Ты посмотри? – мы посмотрели по сторонам. – Чего-то все разбежались. Мы, что, такие хулиганы, что ли?
– Да брось! – махнула рукой Анька. – О, а где Виталик?
Виталика и след простыл.
– Наверное, он тоже на тебя обиделся.
– Что за народ, обидчивый пошёл! Не умеешь кататься по льду – не катайся. Отбил задницу, так терпи! Валерка, ты знаешь, что с ним в прошлом году случилось?
С ним много чего случилось в прошлом году. Вообще-то Виталика не очень любили. Отец у него, как говорила Анька, работал в «ментовке». А так как Виталик не всегда «дружил» с головой, а ещё больше «не дружила» с головой его бабушка, работавшая дворником в нашем дворе, то с ним старались не сильно дружить, а то проблем, опять же, как говорила Анька, с «ментами» никто иметь не хотел. Прецедент имелся. Как рассказывала Анька (явно со слов её отца, капитан-лейтенанта пограничного катера), моряки очень сильно не дружили с «ментами», в общем, как и те с «мореманами».
– И, что? – я постарался спросить спокойным голосом.
– Это было весной. У нас перед домом, на лужайке, лужи большие были, а на дне ещё был лёд. А он прибежал в резиновых сапогах, да как заорёт «эге-гей» и прыгнул в самую большую лужу и как поедет на одной ноге.
– Это как? – удивился я.
– Да не знаю! У него одна нога оторвалась от земли, может сильно там, поскользнулся, вот и поехал на одной ноге, немного, наклонившись. Я такое, честное пионерское, первый раз видела. Его ещё развернуло, и катился он уже спиной и как грохнется в лужу!!! Только брызги полетели!
Я не выдержал и как засмеюсь! Всё! Не могу! Ноги мои меня не держали, я стоял на четвереньках и дико смеялся. Нет, ржал! Анька тоже не выдержала и засмеялась вместе со мной. И верно говорят, дурной смех заразителен. Так и ржали, катаясь по снегу.

Пошёл густой снегопад. Пора было идти домой. Мы стали хватать снег языком. Нам было весело и домой идти совсем не хотелось. Щёки были розовыми от мороза, а одежда – мокрая! Ну и чудный денёк выдался! На санках так ни разу не прокатились, а в снегу извалялись. И всё болело, только не от катания, а от дикого смеха. Не знал, что от смеха и, правда, можно умереть. Думал, что это «фигура речи», как любила говорить Софья Моисеевна, цитируя политических деятелей.

– Валерка, смотри! – восторженно закричала Анька. – Облепиха в снегу! Скорей бежим!
И мы побежали. Это было так красиво, оранжевые ягоды в снегу. Точнее они были покрыты пушистыми хлопьями. И так захотелось отведать это сказочное блюдо. И нам казалось, что вкуснее ничего нет, чем кисленькие ягодки со снегом.

Мы шли по заснеженной дороге. Анька слева, а я справа и каждый тащил свои санки. Она в левой руке, а я в правой. Её правая рука держала мою левую. Шли и о чём-то весёлом говорили, спорили, шутили. Иногда размахивали руками и бежали вприпрыжку. А снег всё падал и падал. И город погружался в сказку.



***

Анька ввалилась к нам в квартиру, как снег на голову. В буквальном смысле. На улице шёл снег и вовсю разгулялась метель. Анькина шубка была вся в снегу. Она повернулась, чтобы закрыть входную дверь и именно в этот момент, зачем-то решила откинуть капюшон. Снег с капюшона полетел на меня...
Мы сидели на кухне, и пили чай. Анька пила с удовольствием, так как сильно замёрзла. На столе горела свечка, и пламя весело отражалось в её глазах. А ещё и лицо красное-красное...
– Ерунда! Подумаешь! – говорила Анька и тёрла кулачками лицо. – Сейчас потру и пройдёт.
– А моя бабушка говорит...
– А твоя бабушка говорит... – передразнила Анька. – Что, я никогда лицо не морозила? Морозила и не раз!
– Я тоже! – решил похвалиться.
– Ха! Размечтался! Лицо он морозил! Забыл, как пальцы заморозил? И сразу домой бежать!
– Пальцы я не морозил! – ну и память у неё на всякие неприятные мелочи.
– Побежал-побежал! А потом, небось, под холодную воду руки засунул?
И откуда она всё знает?!
– А тебе какое дело, куда я руку совал? Может я в батарею её засунул.
– А батарея плохой помощник.
– Почему?
– Вот и проговорился! Ха-ха-ха! – засмеялась, довольная, Анька.
Попили чайку, называется!
– А чего ты медленно горячий чай пьёшь? – решил парировать я.
Анька на меня посмотрела таким взглядом, и огоньки от свечки так заплясали в её глазах, что лучше бы я не спрашивал.
– Ань, а варенье малиновое хочешь? – я решил быстро ретироваться.
– Хочу! – быстро произнесла Анька, и взгляд у неё стал «само совершенство».
Я пошёл на балкон за банкой варенья. Ну и холодина на улице. Вдруг услыхал, что что-то дребезжит на кухне. Скорее схватил банку варенья и побежал.
– Ва-рень-е! Ва-рень-е! – громко говорила Анька, стуча ложкой по столу. – Ва-рень-е! О, Валерик! – обрадовано произнесла Анька. – А я заждалась уже. Где моё варенье?
Анька перестала стучать и так хитро заулыбалась. Я поставил банку на стол и только тогда заметил, что она салфетку повязала на шею. Она, что, ложками собирается есть?!!
– Вот! Угощайся! – сказал я.
– О, малино... Какое малиновое?! – заорала Анька. – Что ты принёс?
Я испуганно посмотрел на банку. Ой, это была чёрная смородина.
– Перепутал! Чёрная сморода! – быстро выпалил я.
– Вот и ешь сам свою чёрную смороду. А я хочу моё обещанное малиновое варенье!!! Ва-рень-е! Ва-рень-е! – обиженно заголосила Анька, постукивая ложкой по столу.
Делать нечего, я мигом побежал на балкон, схватил злосчастное малиновое варенье и принёс Аньке.
– Ну, совсем другое дело! – заулыбалась Анька. – Садись! Чего стоишь? В ногах правды нет.
Хотел пошутить про Колыму, да передумал, и просто сел. Анька положила в розеточку немного варенья и отодвинула банку. И стоило разводить такой балаган?
Я отставил варенье и решил, что вот возьму сейчас печенье, поставлю перед собой и не угощу Аньку. Это ей за варенье! Пусть облизывается! Пусть ложками стучит! А не дам и всё!
Печенье было вкусное, круглое, коричневое, с перцем. Как раз, новогоднее.
Я взял и бросил две печеньки в чай. И пока оно намокало, глянул в окно. А там так красиво шёл снег. Я опустил ложку в кружку и стал ловить печенье.
– Не понял? – удивлённо произнёс я. – А где печенье?
И я посмотрел на Аньку.
– Ой, Валерик, я думала, что это ты для меня решил размягчить печенье. Ты настоящий друг!
Ааа!!! Она выловила моё печенье!!!
– Спасибо! – сказала Анька и сделалась «само совершенство». – Это так благородно!
У неё была такая невинная улыбка и хитрющие глаза. Только Анька умела так делать!
– Угощайся, – недовольно сказал я и протянул хрустальную вазочку с печеньем.
Анька захихикала и бросила пару печенек себе в чай. Я решил убрать варенье.
Анька всё ещё макала печенье. «Ну и ладно!» – подумал я и стал пить чай.
– Ой? Что это? – от неожиданности я чуть не выронил кружку.
– Что? – удивилась Анька.
В кружке плавала печенька. Я посмотрел на Аньку.
– Ой, печенька? – удивилась Анька.
И я как засмеюсь. Анька не выдержала и тоже стала смеяться.
– Тебе можно доверять! – вдруг сказала Анька.
А раньше, значит, доверять было нельзя?
– Так ты ж всегда со мной самым сокровенным делилась.
– А тут ситуация другая.
– Какая такая ситуация? – удивился я.
Анька повернула голову в сторону кухонной двери и прислушалась.
– Тссс! – сказала она и приложила палец ко рту.
Всё равно мы дома были одни. Родители уехали в театр, а бабушка пошла к соседке в партию шахмат сыграть.
– Я знаю одну тайну, поклянись, что никому не расскажешь?
– Ань, ну ты же меня знаешь, когда я тебя выдавал?
– Не меня. Тайна-то не моя. Один человек посвятил. Поэтому я должна быть уверена, что ты точно никому ни при каких обстоятельствах не взболтнёшь.
– Что б мне съесть пионерский галстук, если проговорюсь!
– Молодец! – сказала Анька. – Я бы так же поступила на твоём месте. Намазала бы бутерброд маслом и положила бы туда ...
– Так что за тайна? – не терпелось мне узнать.
– В Силикатном лесу есть одна горка интересная...
У нас возле леса находился завод силикатного кирпича и соответственно, лес так и прозвали – Силикатный. А так как лес раньше не впритык к заводу был, то возле завода была разбита свалка. Как рассказывала нам Марья Даниловна, наша классная, природа берёт своё. И свалка быстро разрослась лесом. И получился лес на свалке или свалка в лесу. Там много чего можно было найти. Не просто лес, а лес чудес.
– Так что за горка? У нас же есть Водокачка? (на большой дюне стояла водонапорная башня, поэтому гору так и прозвали «Водокачка»). Там классно на санках кататься.
– Но Водокачка не такая крутая, хоть и большая. А там гора огромная, метров пятнадцать будет, и довольно крутая. Это надо увидеть.
– А когда? – спросил я.
– Давай завтра? А то сегодня и темно и погода не ахти.
– Давай завтра! – сказал я.
Всё, мне не терпелось увидеть ту гору!
– До завтра! – сказала Анька и заулыбалась. – Ну, мне пора! Пока!
И Анька побежала к себе. И по подъезду разнёсся грохот перилл...

***

На следующий день погода выдалась отличная. Много снега, светило солнце. Ветра не было совсем. Из труб дым шёл столбом. Круче всех дымили заводские трубы. Ну, прямо, как большие папиросы. И зачем люди курят? Пусть лучше на трубы посмотрят, какого цвета там дым. Правильно говорит Марья Даниловна, курение несёт большой вред.
С Анькой встретились на улице, и пошли по голубоватому снежку. Снег красиво блестел и поскрипывал под ногами.
– Валерка, смотри, как на снегу солнце нам подмигивает!
– Точно! – сказал я.
И пока я смотрел на снег, Анька кинула в меня снежком. Засмеялась и побежала.
Я сделал быстро снежок и побежал за Анькой. Мы с ней обменялись снежками. Было весело. И мы шли дальше. Подходя к лесу, Анька вдруг захотела сделать «душ» – дёрнула сосновую лапу, а с неё как посыплется снег мне за шиворот.
– А-а-а, – закричал я. – Моя шея!!!
Очень неприятно, когда за шиворот попадает снег. Анька вовсю рассмеялась. Пока смеялась, «душ» устроил я.
Анька стала возмущаться, видимо снег так же попал за шиворот. Схватила снежок и бросила в меня. Я не успел отвернуться, и он попал мне в лоб. Анька опять засмеялась и побежала по снегу. А снег был почти нам по колено. Бежать было трудно, но весело.
– Ань, а скоро ещё?
– Устал?
– Есть немножко.
– Потерпи, Валер, мы почти пришли. Ты не пожалеешь!
– Верю на слово!
И вот – мы пришли.
– Ого! Ничего себе! – сказал я.
Перед нами была та самая гора. Огромная и крутая. С горы была проделана дорожка для катания, был лёд и сверху вниз тянулся, весь изрезанный, бывший когда-то резиновым шлангом, «канат».
– А шланг зачем? – удивился я.
– А что бы можно было залезть на гору и съехать по ней. Если ты не будешь держаться за него, то с огромной скоростью свернёшь себе шею!
– Ничего себе! А ты уже каталась?
– Ну, конечно! А то стала бы я тебе рассказывать про неё?
Что-то меня терзали смутные сомнения, что она уже съезжала с этой горы.
– Валер, давай ты первый?
– А почему я?
– Ну, ты же джентльмен!
Как я не терпел это буржуйское словечко!
– И мальчики должны защищать девочек!
– От кого? – удивился я.
– А вдруг шланг не выдержит и порвётся?
– Ты хочешь, что бы я разбился?
– Трусишь? Скажи честно!
– Почему сразу трусишь?
– Ну, раз боишься, то не катайся.
– Я не трус, но я боюсь! – я привёл цитату из фильма.
– Если боишься, то трус! И не сыпь отговорками.
И Анька побежала к склону, схватилась за шланг и как опытный альпинист, вскарабкалась наверх.
– Пока-пока! – закричала сверху Анька! – Покатаюсь без тебя!
Она куда-то скрылась. Может, там есть и другая горка?
– Ань, подожди! Я уже бегу!
И я побежал. Схватился, как Анька, за шланг и давай карабкаться. Ноги скользили, и я падал на колени и начинал съезжать вниз. Тогда я сильнее хватался за шланг и быстрыми движениями рук перебирал его. Медленно, разбивая коленки, я шёл наверх. Но вдруг у меня ноги сильно заскользили на середине пути, и я полетел вниз. Ну и скорость!!! Я еле успевал хвататься руками за шланг, так как они проскальзывали. Ну вот, я внизу! Придётся снова начинать.
Со второй попытки я почти залез наверх. Но мои ноги снова заскользили, и я начал скатываться. И вдруг Анька крепко схватила меня за руку и потянула наверх. Всё! Я наверху!
– Ура! – закричал я. – Я поднялся!
– Ну, ты и долго поднимался, – недовольно сказала Анька.
– Ноги скользили!
– А у меня, почему-то не скользили! – гордо сказала Аньки.
Она хотела повернуться и вдруг нога ка-а-ак поедет, и Анька тут же грохнулась на землю.
Я захохотал!
– Не смешно! – чуть не плача закричала Анька.
Я подал ей руку и помог подняться. Потом решил осмотреться, где это мы.
– Ань, а что это за дорога? И чего она делает на горе?
– Не знаю. Я туда не ходила. Мне горки хватило.
– Ань, а у меня ощущение, что это вовсе и не гора.
– А что это по-твоему? – недовольно спросила Анька.
– Пока не знаю. И зачем на горе такая большая дорога?
– Давай посмотрим? – предложила Анька.
И мы пошли. Оказалось, что эта дорога вела к песчаному карьеру, а от карьера прямиком на силикатный завод. Мы повернули назад к горе. И я вспомнил!
– Так я знаю это место!
– Откуда? – спросила Анька.
– Мы тут с пацанами летом на великах катались, и я чуть было не убился, я же не знал, что там такой крутой склон у твоей горы.
– Ничего себе!!! А я-то думала, сюрприз тебе покажу.
– Ань, так про горку-то я ничего не знал. Мне бы и в голову не пришло здесь спускаться. Страшно же. Ты бы знала, как я перепугался тогда!
– Ничего тут страшного нет! – Анька была невозмутимой.
– Ну, теперь я не знаю. Мне страшно!
– Да нет тут ничего страшного! – крикнула Анька и помчалась к склону.
Она села на корточки. Схватила шланг и понеслась вниз. И вдруг раздался крик.
Я кинулся к злосчастной горке. Анька уже скатилась и валялась, воя, внизу.
Я, не раздумывая, схватил шланг и... полетел с огромной скоростью вниз. И в самый последний момент я увидел, что торчит какая-то железяка. Я успел увернуться и проскочил её. Анька выла и держалась за колено.
– У-у-у, как бо-о-ольно!
– Анечка. Ну, потерпи немножечко, сейчас я помогу, и болеть перестанет.
– У-у-у! Не, могу-у-у!!! – выла Анька.
Что же делать? Ну, что же делать? Думай, Валерка, думай!
– Покажи, что у тебя там?
– Не трогай! Больно!
– Я же ещё ничего не трогал. Дай посмотреть. Где болит?
Анька показала на колено. Значит, точно, ударилась коленом. Интересно, а штаны не порвались. Значит, просто ушиб. Знаю, как это больно.
– Один раз я уже поранил себе колено пилой, представляешь? На следующий день ходить не мог. Хорошо, что у меня детская щётка была, я её как костыль использовал. Неделю промучился. Больно как было!
Анька снова заскулила. Зря я про боль сказал. Плохой я «успокаиватель».
– Анечка, а идти ты можешь?
– Не знаю!!!
– Давай попробуем, – предложил я.
Уже начали наползать сумерки, и стало холоднее. Надо как можно быстрее выбираться из лесу. Да и на снегу долго сидеть нельзя!
Я помог ей встать. Но получилось как-то неудачно, и Анька с криком опустилась наземь.
Значит, идти точно не может. Как быть? Вспомнил! Я же читал у Льва Кассиля. Там товарищ Володи Дубинина ногу повредил, и Володя нёс его на спине.
Я попробовал взять Аньку на спину и чуть с ней не повалился. Какая она тяжёлая! Оказывается, это в книжках легко! Но – ничего! Раз шажок, два шажок... пять шажков... десять, ух, шаж-ков...
– Ань, потерпи! Ты же сильная! Скоро придём, – и про себя подумал: «если не упадём».
– Валерочка, ты полегче, пожалуйста! Очень бо-о-ольно!
Интересно, а как я тогда от пилы доковылял до дома? Я даже не вскрикнул. Не хотел показывать товарищам свою слабость. А было так больно, что в глазах темнело. Ладно, чего говорить, Анька всё равно идти не может... Какая же она тяжёлая... Ещё шажок, и ещё, о, вот и малый карьерчик и железка. Поездов нет? Нет. Раз ре-е-ельса, шажок-шажок, два-а-а ре-е-ельса! Ух! Устал я! Жарко-то как!
– Ань, давай передохнём?
– Давай... – как-то безразлично согласилась Анька.
– Сейчас отойдём подальше от железки, и передохнём.
Я, как только мог, аккуратно опустил Аньку. И сел сам. Ноги?! Мои ноги! Как они болели! Только сейчас понял. А руки?! Мои руки! Как они ныли! А спина?! Разламывается! А ещё столько идти!
– Ань, нам надо перейти дорогу! Быстро перейти, хорошо? Потерпишь?
Анька только кивнула.
– Эй, ты только не засыпай, слышишь? Не спать! Не спать! – я точно знал, что когда мороз, раненному человеку нельзя давать спать. А то заснёт и – не проснётся!
– Ань, ты чего? Эй? – потряс я её за плечи.
Анька открыла глаза и снова начала закрывать. Ладно! Делать нечего! Надо скорее идти. Я снова закинул Аньку себе на спину и потащил.
– Ой, машина!
Рядом с нами резко затормозил армейский уазик. Выскочил офицер и солдат-шофёр.
Они взяли Аньку, и мы втроём отнесли её в салон. Я сел рядом на заднее сиденье. Уазик так рванул, что меня прижало к сиденью, и я схватил Аньку, так, на всякий случай, чтобы не упала. Мы поехали прямиком в военный госпиталь.
Первый раз я оказался на территории режимного объекта без пропуска. Обычно в этом островном микрорайоне я бывал с отцом и то не часто, и то не в госпитале. Он на меня выписывал пропуск.
Мне нравилось, что по микрорайону разгуливали военные моряки из других стран. Там были негры, кубинцы, индийцы...
Офицер даже не спросил, кто мы. Просто взял нас и повёз. Ничего себе! Вот это мужик! Какой-то интересный майор. Эмблема на петлицах мотострелковая, а сами петлицы синие, как у лётчика. Но у лётчиков на эмблеме винт изображён, а у мотострелков петлица должна быть красная. Ничего не понимаю. Интересный майор...
На мосту на КПП майор предъявил свой пропуск, и матрос его быстро пропустил, не обращая на нас внимания. А ведь всегда проверяли у всех пропуска. Ничего себе! Жаль Анька без сознания, ей бы точно понравилось!
Подъехав к госпиталю, майор взял Аньку на руки, и мы поспешили вовнутрь. К нам сразу подскочили санитары. Прибежала женщина-военврач (из-под её халата выглядывала военная форма). Аньку положили на носилки. Я быстро стал говорить, что с нами случилось. Женщина-военврач сказала, чтобы я не беспокоился, и Аньку куда-то повезли.
– Молодец, Валера! Так тебя зовут? – спросил офицер.
Я, аж вздрогнул.
– Не переживай, с Аней всё будет хорошо!
С Аней? Откуда он знает, как нас зовут?
– А откуда вы знаете, как нас зовут?
Офицер заулыбался:
– Служба такая, про всех всё знать! А ты – настоящий герой! Не бросил в беде свою подругу.
И он куда-то ушёл. Я стоял в огромном коридоре, или каземате, здание строили во времена Петра I. В каждой нише стояли батареи, и было тепло. Ну, где же Аня? Как она там? Как долго пролежит?
Вдруг появился майор:
– Я распорядился сообщить вашим родным, где, что, когда! Не переживай!
Ой, а я и забыл совсем. Мне же голову родители оторвут!!! Я должен был быть давно дома... А что с Анькой будет дома?
– Всё будет хорошо, – сказал майор, словно читая мои мысли. – Настоящий герой не будет переживать по пустякам. Ты спас человеку жизнь! А все домашние хлопоты подождут. Они второстепенны.
Они второстепенны, стал повторять я, второстепенны...
Тут вышла женщина-военврач. У Аньки оказалось переохлаждение. А с ногой ничего страшного. Сильный ушиб колена. Конечно, боль вызвала шоковое состояние. Ей придётся какое-то время провести в госпитале. Мне разрешили её навещать. Майор сказал, что сделает мне пропуск.
Он дал распоряжение солдату доставить меня домой, попрощался со мной и словно растворился...
Дома, я думал, будет скандал. Но произошло что-то странное: меня встречали, как героя! На столе ждал горячий вкусный обед, чай... И только тогда я понял, как сильно проголодался...


Источник

 Отправлено: 08.01.24 22:58. Заголовок: Наивный мальчик. А в..

цитата:

А что за дружба, втихаря?

Наивный мальчик. А ведь, судя по рассказу, немаленький уже. Я, увы, очень рано поняла то, что чем меньше обо мне знают родители, тем лучше...

А Анька... Я сама привержена к написанию подобных персонажей - бой-девочек. Наверное, потому что завидую им...

Очень хороший рассказ, но сказки (по условиям конкурса) в нём я не нашла. Только по этой причине занизила там оценку - 4 поставила.