Форум

4

17.10

- Ёще раз тут поймаю тебя, паршивца, уши оторву! - проорал ему в след Сергеев Игорь Сергеевич по прозвищу Краснокожий. Вспомнив свое хулиганское детство, матеря весь белый свет, начальство, правительство, бл*дей, да соседей, вернулся к ожидавшему его у ворот «двести пятьдесят восьмому» КрАЗу с огромным полуприцепом-бочкой и аккуратно, не торопясь въехал задом во двор, остановившись как раз у заброшенного закопченного здания.
Сергеев давно приметил эту заброшку, приметил и огромные баки, облазил и нашел заброшенные подвалы куда можно было сливать не доезжая до официальной «свалки» вывозимую им с завода отработанную технологическую срань, значительно экономя и топливо и время на дорогу. Куда, в какие там «центры земли» после уходила дрянь, в какие там подземные воды ему было совершенно плевать!
Его дом отсюда далеко, да и по нынешним временам было не до какой-то там экологии: не было ни денег, ни жратвы, ни перспектив на улучшение, долги росли как на дрожжах дерьмо, и эта англичанка везде совала свой длинный нос, смея указывать им, что и как делать!
Одно хорошо, что на «стройке века» платили, кормили, развлекали – нужно было только впахивать двадцать четыре часа в сутки.
Они и впахивали семь через три, а недовольных выгоняли сразу вон: от желающих «зашибать» отбоя не было.
Игорь «зашибал» за рулем КраЗа. Сдав смену, считал деньгу, в зависимости от прибытка или убытка бухал, драл кабацких шлюх, от коих отбоя не было, потом дальше бухал, чтобы проспавшись опять впахивать за баранкой.
Поэтому экология, как и все прочее в этом мире ему было совершенно чуждо.
У него был руль, была дорога, был его «КраЗ».
Да и какая к черту экология когда пыхтящий за городом завод и без того коптил небо, а строители по указанию – начальства, правительства, бл*дей - неподалеку от завода вот уже третий год рыли «Котлован». Говорили, что строят огромный могильник, куда во благо процветания Европы вскоре повезут на утилизацию и захоронение ядохимикаты!
Им же там, на этом гнилом Западе, не хотелось гробить свою экологию – лучше заплатить грошь и возить ее к черту на рога! В их милый городок!
Козлы!
И ведь кто-то на этом должен был хорошо заработать, а раз так, то нужно было успеть запустить лапу в карман дяди. Тем более кроме как на «Котловане» своевременно оплачиваемой работы в округе не было.
Так что всем было на все насрать – лишь бы платили!
А ему было тем более насрать: он не вникал и его интересовал исключительно собственный карман.
Желая заработать и украсть побольше, накручивая километры, Сергеев своим глазом давно приметил эти заброшенные постройки, решив их использовать в собственных целях. То, что заброшка не была огорожена и там шастали все, кому вздумается, его не волновало.
Одним меньше – одним больше. Не повадно другим будет – а искать и разбираться от чего кто помер все равно никто не станет.
Сдав назад еще пару метров, остановив машину так, чтобы сливная труба цистерны могла достать до проема окна, хлопнув дверью, вышел, протащив слив уже внутри здания до ведущей в подвалы провал в полу, оглянувшись еще раз – нет ли еще какого мальчишки? – водила принялся сливать груз.
Он не знал что там, внизу, совсем рядом, провалившись в подвал лежала, медленно приходя в себя окровавленная Надька.
А заманивший ее туда Ромка бежал.
Бежал что есть сил!
Бежал прочь от страшного дядьки с красной мордой.
Ему тоже было плевать на Надьку, особенно было плевать на то, что станет с ней если вдруг ее найдет тот уродливый, похожий на Крюгера мужик!
Плевать.
Он хотел убежать подальше, спрятаться, укрыться!
Никогда в жизни Ромке не было так страшно! Хорошо что отделался только намоченными штанами, благо что не обделался – во позору то было бы!
Когда чужая рука легла ему на плечо, а перед глазами замаячила коричневая рожа, он едва не обделался от страху но... но, как же лихо он вырвался!
Прямо как в кино!
Вот это прямо как на экране ва-ва-кияяяяяяяяяяяяяя и только его старый козел видел! Жаль не успел дать пинка ему, в зад, да сорвать с башки шляпу – вот это был бы трофей! Вот это был бы он прямо как супер-пупер киногерой!
Да он круче! Это они там, слабаки в телевизоре – а он тут!
Так от Фредди Крюгера никто и на улице Вязов не убегал – йееееееееееееееее!
Он крут!
Он суперкрут!
А Надька как была так и осталась трусихой!
И даже пережеванной жвачки он ей не даст не говоря уже о Сникерсе!
Он победитель Крюгера!
Да! Жаль что он ему не наподдал! Но это же знает только он а... во дворе расскажет что... как наподдал ему по жопе!
Как тот летел и брыкался!
Обрадованный столь внезапно посетившими его мыслями о «проявленном героизме» Ромка остановился. Погони не было. Он убежал и без того далеко от Котельной так что теперь можно и нужно было приводить себя в порядок.
Себя и мысли.
Нужно было хорошо подумать про что и кому врать но в голову все настойчивей лезли другие, более приятные и интересные мысли.
Он вновь подумал о Надьке. Ему стало дико интересно что с ней?
Нашел ли ее этот страшный дядька, а если нашел то, что сделал?
Может тоже высек или заставил босиком бегать и...
Дурак! Нужно было далеко не убегать!
Нужно было остаться и посмотреть, что там будет!
На Надьку посмотреть. Послушать, как она рыдать будет, как просить и умолять «Дяденька, пощадите! Пощадите!». Но краснолицый не должен был ее пощадить а наоборот, всыпать мерзавке! Всыпать по первое число! Всыпать, а потом украсть утащить к себе в логово, в черный страшный дом где-то на окраине и там...
Ссыкун! Елы-палы какой же он все же ссыкун! Упустить такую возможность! Дурак! Полный дурак, так еще и штаны намочил...
Нужно было очень быстро придумать новый план! Но слишком была сильна досада на себя самого, слишком сильны переживания и разочарования по упущенной возможности увидеть, как Фредди Крюгер издевается над этой мелкой и прошло еще не меньше получаса, прежде чем у Ромки родился новый хитрый план.
И, напустив на себя привычный деловой вид, он поспешил к дому: Мартынов-младший не хотел пропустить возвращения с работы Надькиной матери, тем самым испортив себе столь долгожданный вечер.

5

18.00

Неудачно прыгнув в окно, поскользнувшись на какой-то черной мерзкой на ощупь гадости, закричав, норовя удержаться руками за воздух, упала куда-то вниз, скатившись кубарем по горке битого кирпича, несколько раз больно-больно задев бедром что-то острое, в итоге стукнувшись головой о каменный пол, замерла, лишившись чувств.
Надя не сразу пришла в себя. Вокруг было темно, сыро и холодно – по всему выходило, что она куда-то... куда-то скатилась, упала, провалилась! И жуткий, просто дробящий кости и зубы страх, сковал ее сердце – ей отсюда не выбраться!
Она умрет здесь от страха и голода! Но страшнее будет другое – именно здесь ее найдет мать. Мамка обязательно ее найдет ее здесь! Здесь же мамка ее изобьет и оставит умирать!
От этой дикой мысли ее затрясло и зажав грязными руками рот, она тихо беззвучно плакала сидя на холодном полу. Ей было очень страшно – очень, просто невероятно как очень крутило живот, после удара болела голова, а левое бедро пересекали наискось четыре глубокие параллельные царапины. И платье... разорванный подол платья свисал грязными лохмотьями, но главное... главное она потеряла свои единственные шлепки – и за это мать ее точно убьет!
На глазах навернулись горькие слезы – никому она не нужна!
- Ты знаешь, бестолочь, как мне все тяжело достается! – зазвучал в голове голос мамки, - Ты знаешь, сполячка, как мне на работе тяжело?! Ты знаешь, идиотка, сколько приходиться терпеть и сколько пахать чтобы тебя, соплячку мелкую одевать, кормить, лечить тебя?! Знаешь, овца?! Ведь нихера ты, дура, не знаешь, а только умеешь требовать! Требовать себе, эгоистка ты проклятая! Тебе бы только жрать, жрать и жрать! – всегда орала мамка, стоило лишь ей увидеть голодный взгляд Надьки. – Да когда же ты нажрешься что наконец сдохнешь!»
Девчонка лишний раз боялась попросить мамку «кушать» зная, что в ответ она получит на первое крики матери, на второе несколько раз ремнем или чем придется, а на сладкое обязательно влезет в разговор бабка, что вспомнит ей все грехи «за что ей жрать давать, когда она ничего сделать хорошо не может! Вот сегодня...» а после, забыв про кроху, мать сцепиться с бабкой «о своем, о женском».
Из вещей что-то просить было вообще запрещено – мать слетала с катушек сразу. Поэтому Надя так просила, так умоляла Ромку позволить ей разуться, позволить ей идти босиком лишь бы сберечь свои единственные шлепочки но... тот лишь нагло лыбился, смеялся над ней и угрожал не дать подушечку.
А она так хотела кушать, что ради обещанной подушечки была готова идти на край Земли!
Ромка ведь обещал!
А где он, Ромка?
Ромочка - ее мечта, ее принц... такой со всех сторон хороший, Ромка, что так внимательно всегда на нее смотрел!
При мысли о нем, Надя встрепенулась. Как она могла не подумать! Он же где-то там! Там на верху! Он же ждет ее, он же не может просто так взять и уйти, оставить ее одну, тут в этой черной дыре, он же просто обязан ее ждать!
Или... от этой мысли у нее прямо сильнее забилось сердечко, отпустило голову и появилась сила в руках и ногах: сейчас Ромка там, наверху, пока она тут – трусиха! – сопли на кулак наматывает, он пытается ее спасти!
Лихорадочно – как и всегда - затравленным полным непонятной вины взглядом Надя осмотрелась вокруг, словно стараясь предугадать откуда, с какой стороны не нее из темноты наброситься мать, пьяный сосед из семнадцатой квартиры или жуткий Крюгер из Ромкиных рассказов.
Она находилась в каком-то черном, непонятном и от того особенно жутком пространстве, куда не проникали солнечные лучи и царил вечный мрак. И наверху что-то ужасно гудело, а там, вроде совсем рядом, за стенкой черноты и тьмы что-то лилось, словно она сильно открыла краны и... Надя даже инстинктивно втянула голову в плечи – мать всегда вбегала и орала не нее не своим голосом, крича «ты знаешь, сколько вода стоит?! Ты знаешь как это дорого?!».
Отсюда нужно было выбираться. Но... но куда было идти? Босая испуганная девочка стояла не в силах пошевелиться, покуда наверху не зарычал, не издал страшный рычащий звук непонятный, но очень, очень страшный зверь, а из темноты, из пола после его рыка начала сочиться черная, леденящая душу дурно пахнущая кровь...
Переполняемая ужасом и страхом нежели здравым смыслом и какой-то логикой, подгоняемая мечтами о Ромке, о спасении, о большой – очень большой – вкусной подушечке Надя, цепляясь за кирпичи, за палки, за какие-то обрывки веревок, за выступы чего-то там лезла вверх по наклонной, изуродованной обломками стене, лезла, в отчаянье не замечая боли от новых и новых порезов, не замечая слез, не чувствуя крови, ни обращая внимая ни на что! карабкалась отчаянно и дерзко ведь там, на верху ее ждал он!
Ее колени были сбиты в кровь, ее голени были расцарапаны, ее ступни горели огнем и даже на них кое-где выступала кровь, Надя тяжело дышала, но все равно! Все равно она выбралась! Она стояла наверху, тяжело дыша среди грязи, смрада и запустения, но она выбралась!
Пора было идти – нет! – бежать домой.
Оставалось только найти Ромку и... шлепки.
Надя сколько не кричала, не плакала, не заглядывала во все дальние закоулки – не заходя в здания – так и не смогла найти Ромку. Она отказывалась верить что ее принц, такой идеальный и правильный Ромка, оставил ее тут одну!
Скорее это она подвела его... подвела как и всегда. Подвела как и всех, ведь не даром мать говорила что она совершенно бесполезное животное...
Погода начинала портиться и вечер постепенно готовился сдать свои права ночи. Найдя, кое-как отмыв от грязи свои тапки, Надя обувшись – «босиком только нищие ходят! Мы не нищие» кричала мать - понуро опустив голову, побрела назад, к дому, едва-едва вспоминая дорогу.
Сейчас ее не испугал бы даже появившийся из темноты ужасный страшный человек; она даже бы не заплакала, а только попросила бы «Дяденька, дайте покушать».
Надя знала одно: сегодня с нее точно спустят шкуру.
Этого же ждал и благополучно вернувшийся домой Ромка. Уже переодевшись, он сидел на лавке возле подъезда, рассказывал мелюзге и подружкам о своих геройских похождениях в котельной "где Фредди Крюгер живет" жевал, чавкая «Сникресом» с «Марсом» изводясь от нетерпения когда же из-за угла дома появиться Надькина мамка: у него было что и ей рассказать.

Продолжение - но вероятнее все же окончание - следует.

От автора.

Доброго вечера, господа-товарищи-граждане!
Прошу прощения что затянул с продолжением/окончанием - наверное никогда еще у меня не было столько сомнений по поводу разных вариантов развития сюжета от самых банальных до нереально фантастических. Мозг кипел и выдавал комбинации одна хлеще другой.
В итоге решил остановиться на том что Вы читаете. Возможно шаблонно и "как обычно", возможно слишком страшно, просто, грубо, жестоко - но видит Бог перебрал вариантов кучу но этот показался мне наиболее логичным, законченным и реальным.
Поэтому как у Филатова "А что сказка дурна — то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак — ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!.."

С уважением, Автор.