Форум

Лето, XIII век, территория современной Швеции.

«Наша жизнь полна страданий:
Бог терпел и нам велел.
Каждый день – день испытаний
Для грешных похотями тел».

Ингрид закончила стих и, скрестив руки, стала сбрасывать сорочку. Торин попытался её остановить, но она дёрнула плечом и недовольно посмотрела на мужа, словно злая кошка и сбросила сорочку на пол.

– А, ну тебя, жена, – махнул рукой, Торин. – Хватило бы просто молитвы...

– Не мешай! – строго ответила Ингрид и взяла пучок розог. – Ты ничего не понимаешь!

– ...к тому же мы возим свечи в церковь.

Торин удалился, а Ингрид стала хлестать себя, приговаривая:

«Жизнь, полную страданий –
Даровал Всевышний нам,
Чтоб в час, последний, испытаний
Не попасть в котёл к чертям».

Астрид, похожая на симпатичного чертёнка – так переплелась её природная красота с её характером, стояла под дверью и слушала, как Ингрид хлещет себя розгами.

– О, великий Один, – Астрид вознесла руки к небу. – Услышь меня! Вложи силу своего сына Тора в веник, чтобы Ингрид засекла себя! – в её голосе чувствовалось злорадство. – Моя мачеха искренне считает, что этим поступком делает приятно своему богу. О, великий Один! Какое это лицемерие! А ещё она мне устраивает науку за любовь и преданность Тебе! Мою младшую сестру Сагу, её дочь, всё в пример ставит! Как я её ненавижу, о Великий Один! Хотя, она добрая, хорошая девушка...

Астрид вдруг вспомнила, когда они купались с Сагой, какое было очарование любоваться её телом. А какая у неё аппетитная попа... Астрид быстро отогнала эти мысли.

– Но всё равно! Противно, когда, до неприличия, человек во всём хорош, добр и красив!

Астрид вспомнила, какую науку применяла к ней Ингрид. Секла розгами по голому заду, считая, что таким образом выбьет из неё дурной характер, преданность и любовь к языческим богам. А ещё мачеха любила приговаривать:

– Какая же ты неблагодарная! Тебя приютили, дали крышу над головой, еду, а ты смотришь на нас звериными глазами. Это всё от того, что молишься языческим богам.

Астрид старалась терпеть под розгами молча, но быстро поняла, что лучше постанывать или покрикивать, и дело тут не в потере гордости, а в том, что потом будет больно сидеть на заднице. Попробуй делать сидячую работу, когда тебе это место хорошенько нагрели. А за молчание обязательно нагреют, кому понравится, что ты не уважаешь его работу?

***

Во время утренней трапезы, вся семья села за стол и Торин произнёс молитву, закончив её:

– Аминь!

– Аминь! – все вторили Торину и приступили к трапезе.

– Свечи готовы? – спросил Торин.

– Готовы, – недовольно ответила Астрид. – И какой в них толк?

– Как какой? – чуть не поперхнулся Торин. – Свеча, зажигаемая перед иконой, является символом молитвы, знаком духовного устремления к Богу. Чистый же воск, из которого мы изготавливаем свечи, является символом того, что мы раскаиваемся в своих грехах и готовы к послушанию перед лицом Бога.

Астрид скорчила физиономию.

– Мало тебя секли розгами, – заявила Ингрид.

Торин не поддерживал методы Ингрид, но и не мешал ей.

– А где Сага? – вдруг спросил Торин.

– Она ещё спит, – поспешила ответить Ингрид.

– Как? Она же собиралась отвезти свечи отцу Бернару.

Ингрид забеспокоилась, что отец может рассердится:

– Я сейчас пойду посмотрю. Ей, скорее всего, нездоровится.

– Нечего было гулять всю ночь, – со злой усмешкой произнесла Астрид.

Ингрид бросила злой взгляд в сторону Астрид и быстро поспешила в комнату к Саге.

Дочь крепко спала. Ингрид стала её будить.

– Сага, проснись! Ты проспала утреннюю трапезу. Тебе нездоровится?

– Нет, мама, я всё ещё не могу проснуться.

– Ты забыла, что должна отвезти свечи отцу Бернару?

Сага стала потягиваться.

– Если ты заболела, то давай их отвезёт Астрид.

– Мама, я не заболела, ты мне веришь?

– Верю. Тогда надо скорее собираться.

– А можно я надену воскресное платье?

– В будний день? – удивилась Ингрид.

– Тогда я не поеду! – сказала Сага, с наигранным недовольством, и повернулась на другой бок.

– Сага, ты ведёшь себя как дитя. Если бы я так вела себя с родителями, меня бы быстро высекли розгами.

– Хорошо, высеки меня, – засмеялась Сага.

– Знаешь, я ведь не была с тобой строгой, хоть и надо было. Зря смеёшься. Отец сильно рассердился.

Сага легла на спину:

– Я ещё чуток вздремну, – и показала матери язык.

– Так! – решительно сказала Ингрид, – Я тебя и правда высеку! Эй, Астрид?

– Что? – Астрид заглянула в комнату.

– Принеси мне розги, – строго приказала Ингрид.

– Что, мамочкину любимицу высекут по попе? – засмеялась Астрид.

– Ты хочешь быть следующей? – спросила Ингрид.

Астрид ничего не ответила и быстро выбежала во двор. Возле дома росли берёзы. Она быстро наломала прутьев.

– Твоя задница снова провинилась? – бросил кто-то из прислуги, и все засмеялись.

– А это для Саги, – с радостью ответила Астрид и вернулась в дом.

Прислуга начала перешёптываться между собой и громко смеяться.

***

Сага уже лежала с задранной ночной сорочкой. Астрид протянула Ингрид розги и бросила довольный взгляд на Сагу, на её голую попу.

– Сага, девочка моя, ты понимаешь, что это для твоего же блага, – сказала Ингрид.

– Да, мама, – ответила Сага. – Ну, начинай уже, чего ждёшь?

Ингрид начала сечь. Сага сразу стала постанывать, но лежала ровно. Астрид стояла и зачарованно смотрела, как краснела попа её сводной сестры. Астрид про себя благодарила Одина, ведь свершилось! И чьи боги лучше?