Отправлено: 22.10.20 20:49. Заголовок: Первое знакомство

...Так уж вышло, что впервые интимное знакомство с розгой я свел в корпусе, будучи десятилетним кадетом-первоклашкой. Матушка, с ее веселым и легким характером, никогда не наказывала меня телесно, а отца своего я не знал, он скончался, когда я был еще младенцем. Гувернеры мне не докучали, и в отчем доме я пользовался свободой, какой не знали большинство моих ровесников: водил дружбу с уличными мальчишками и участвовал в драках «улица на улицу»; гонял голубей на крышах; в деревне ездил с ребятами в ночное и даже ходил в лес на охоту на несколько дней. Мне нравились ощущение азарта, опасности, победы над собой. Матушка на все смотрела сквозь пальцы. Больше всего она боялась, что я стану маменькиным сынком, а мелочи вроде пришедшей в негодность одежды, синяков или неподходящих знакомств ее не волновали, тем более что учебе это не мешало: домашний учитель был мной доволен, и я легко сдал экзамены в корпус, как того желал мой отец.

Как ни странно, воинская дисциплина поначалу не казалась мне обременительной. Я принялся осваиваться в новом мире, стараясь и здесь добиться успеха. Учиться было нетрудно, к режиму я быстро привык. Поначалу мне досажала невозможность уединиться, но потом я нашел выход на крышу и научился ненадолго исчезать, чтобы насладиться одиночеством.

У меня появились два приятеля, Лисовских и Четанов. Лисовских, внук героя Отечественной войны, происходил из большой дворянской семьи. Ловкий и красивый, он всегда был готов к авантюре и носился с самыми дерзким идеями. Мне нравился его живой характер и насмешливое отношение ко всему на свете. Он ничего не принимал всерьез.

Четанов был полной противоположностью. Основательный, трудолюбивый и аккуратный, он был в то же время тонкой натурой, и оттого отличался небывалой осторожностью, боялся всего, что могло ранить его нежную душу. Я понял это в нем, когда мы сошлись достаточно близко, поскольку внешне он производил впечатление флегматичного увальня, не более чувствительного, чем чучело медведя.

Нас свела любовь к чтению. Оказалось, что мы любим одних и тех же писателей, но мнения наши о героях расходятся, и часто мы проводили время в горячих спорах о прочитанном. Эта дружба очень помогала нам справляться с невзгодами, каких немало выпадало на долю кадетов-первогодок: приставания старших, муштра, тоска по дому. Ну и розги, конечно.

К концу второго месяца учебы в нашей роте почти все, кроме нашей троицы и еще пятерых кадет, уже были «ефрейторы», а то и «унтер-офицеры», то есть подверглись порке один или два раза. Со слов товарищей мы знали, что экзекуциями ведают дядьки: Иона, Кат и Федот Никитич. Один из них брался за прутья, двое других держали кадета за руки и за ноги. У каждого из них были свои слабости, знание которых могло облегчить участь наказываемого. Маленький и носатый Иона во всем любил порядок, и аккуратно одетому и причесанному кадету мог дать поблажку. Дядьку по фамилии Катин, противного мужика с вислым животом и жиденькими волосами, прозвали Катом не зря: порол он с удовольствием, наслаждался криками и жалобными мольбами, и особо громогласных мог пощадить, скостив удары, а тех, кого невзлюбил, сек с оттяжкой, до крови. Федот Никитич был молчаливый отставник с прокуренными усами, этот терпеть не мог «неженок» и уважал терпеливых. Те, кто мог выдержать его удары без звука, могли рассчитывать на послабление. Только мало было таких – наказывал Федот Никитич больно, хотя вроде бы не в полную силу.

Я слушал рассказы товарищей с холодком в груди, сродни тому азарту, что охватывал меня на высокой ледяной горке или перед большой дракой. Не струсить, наплевать на боль, преодолеть себя! Лисовских только смеялся и говорил, что постарается сделать все, чтобы получить снисхождение в любом случае. А Четанов хмурился, сопел и отворачивался.

В конце октября погода порадовала нас теплыми деньками, не иначе как напоследок, перед зимой. Я решил в очередной раз слазить на крышу, пока дожди и заморозки не сделали это удовольствие невозможным. Товарищи увязались за мной. Точнее, Лисовскому давно хотелось посмотреть на мое убежище, а Четанов пошел за компанию, довольно неохотно. Пытался даже нас отговорить, но Лисовский поднял его на смех. Мы улучили момент, когда все были во дворе, и улизнули от дежурного офицера Болотникова.

Крыша приятно нагрелась под солнцем. Мы болтали, наслаждались теплом и совершенно забыли об осторожности. И когда дверь чердака грохнула, распахиваясь, мы подскочили от неожиданности. Лисовский, сидевший на корточках, потерял равновесие и заскользил вниз. Я даже подумать ничего не успел, только схватил его за руку. Сначала затормозил его движение, но потом и сам начал съезжать. Четанов, который был ближе всех к дверям, успел вцепиться в мой воротник, а его уже обхватил за пояс Федот Никитич, который нас и обнаружил. Мы перестали сползать к краю; в следующий миг дядька одновременно втянул Четанова на чердак, задвинув себе за спину, и взял меня за шиворот, а освободившейся рукой ухватил Лисовских за мундир. И легко втащил нас в проем. Все это заняло лишь несколько мгновений.

Мы стояли перед Федотом Никитичем, совершенно ошеломленные столь стремительной сменой событий, и впервые видели его в неподдельном гневе. Кустистые брови сдвинулись, глаза сверкали, усы угрожающе топорщились. Губы шевелились, и хотя с них не слетало ни звука, нам было понятно, что именно он говорит. Стало казаться, что он расправится с нами прямо здесь, на чердаке. Однако он сдержался и, ничего не говоря, ткнул рукой в сторону ведущей вниз лестницы. Мы опрометью бросились выполнять его приказание.

Мы свалились прямо на голову дежурному офицеру. Нечего и говорить, что он назначил каждому из нас не только изрядную порку, но и недельную отсидку. Пока он метал громы и молнии, я украдкой поглядывал на своих товарищей. Лисовский еще не пришел в себя после несостоявшегося падения и имел оглушенный вид. Четанов же бы бледен до синевы, даже губы были белыми.

Нотация закончилась требованием немедленно следовать в карцер. Понурившись, гуськом, мы отправились выполнять приказ. Болотников решил отконвоировать нас до места назначения; наша процессия привлекла общее внимание, вокруг шептались и высказывали предположения о том, что произошло. Лисовский вышел из ступора и ухитрился бросить однокашникам пару коротких объяснений. Я же думал о предстоящем посвящении в кадеты и так волновался, что сердце колотилось где-то в горле.

Обычно проштрафившихся заводили в карцер по одному, но Болотников почему-то втолкнул нас туда втроем - передал дядькам с рук на руки и захлопнул за нами дверь. Было очевидно, что Федот Никитич опередил нашу процессию и успел приготовить нам теплый прием. Накрытая простыней скамья уже стояла в центре комнаты. У одного ее конца стоял Иона, у другого ухмыляющийся Кат. Хмурый Федот Никитич перебирал розги в кадушке. Мы переглянулись и каждый невольно подумал: «Кого же первого?». Четанов трясся, как в ознобе, Лисовский был непривычно мрачен. Мною же овладели незнакомые мне ранее тоска и безнадежность, сменившие прежнее волнение. Наверное, со стороны мы выглядели жалко – трое маленьких бледных кадетов в ожидании наказания, придавленные многозначительной тишиной каземата.

Нарушил ее Кат, обратившись к нам с радостной улыбкой:
- Ай-яй-яй, господа кадеты, что примолкли? Неужто душа в пятки ушла? А как на крышу лезть, не страшно было. Не подумавши, значить. Ну ничего-о-о, сейчас-то мы вас думать нау-у-учим, ох, научим. Чрез мягко место ох как быстро наука доходит…

Иона перебил его. Решив начать с самого рослого и видного, он сказал Лисовскому:
- Извольте раздеться, господин кадет, и лечь на лавку.

Лисовский вцепился в поясной ремень и начал мучительно медленно его расстегивать. Затем стащил через голову рубашку, подошел к скамье, расстегнул брюки, стоя к нам спиной, и позволил им упасть к щиколоткам. Потом перекрестился и лег, вытянув руки и отвернув от нас лицо. Ничего непривычного не было в его наготе, ведь мы часто бывали вместе в бане, и все-таки неловко было видеть его белые выпуклости, теперь поджатые от страха. Я перевел взгляд на Четанова. Он смотрел на Лисовского, словно не в силах отвернуться, и дрожал. Я взял его за руку, и он стиснул мои пальцы.

Федот Никитич вынул из кадушки прутья, пропустил через кулак и вытер мокрую пятерню о рубаху. Неторопливо подошел к скамье, на которой распростерся наш товарищ. Дядьки навалились на плечи и на ноги кадета. Федот примерился, слегка коснувшись розгами голого тела, отчего ягодицы Лисовского как-то передернулись. Потом коротко размахнулся, раздался свист и громкий шлепок. Лисовский дернулся, издав странный вздох-всхлип. На коже сначала проступили, а потом налились яростным пурпуром первые рубцы. Федот хлестнул во второй раз, и сразу же в третий. Сильно как сечет, подумал я отстраненно. Лисовский взвыл, забился о скамью, сжимая-разжимая половинки в бессильной попытке хоть как-то облегчить боль. Федот помедлил, затем продолжил наказание. Теперь он стегал несчастного размеренно, с паузами, приговаривая:

- Не балуй, не лезь в другой раз на крышу-та, не лезь, отца-та с матушкой пожалей.

Уж и живого места не осталось, ниже пояса до колен все было красным, вспухшим и изборожденным рубцами, а порка все не кончалась. Лисовский орал не своим голосом, похоже, плакал. Я снова отвернулся, смотреть было нестерпимо стыдно, но и слушать было не легче. Я глянул на Четанова и по лицу его понял, что ему видеть и слышать все это больно физически. Он так сопереживал товарищу, что, казалось, ему было легче принять удары самому. Меня это так поразило, что на секунду я обо всем забыл и только страстно желал избавить его от чужих страданий. Но секунда прошла, и вдруг оказалось, что для Лисовского уже все позади. Дядьки отпустили его, и он пытался подняться так, чтобы не слишком тревожить иссеченное синими и багровыми полосами тело. Федот отошел за новыми прутьями.

Иона обратился в нашу сторону, и я невольно шагнул вперед, закрывая собой страдающего Четанова. Не хотелось, чтобы над ним дядьки начали над ним подшучивать. Он, однако, принял это за желание следующим принять наказание, и одобрительно кивнул в сторону уже освободившейся скамьи.

Делать нечего, я принялся раздеваться, но когда дело дошло до штанов, остановился. Я не мог преодолеть растущее внутреннее сопротивление, пальцы намертво впились в пояс и отказывались разжиматься. Невозможно было заставить себя оголиться перед этими людьми и лечь на простыню, еще сырую от слез моего товарища.

Дядьки без жалости смотрели на мою заминку; наконец, Кат, бывший ближе всех, потянулся ко мне:

- Господину кадету нужна помощь? Не привыкли-с самостоятельно? Так я с вас панталончики-то спущу, - сказал он почти ласково и коснулся меня.

Я ощутил такое омерзение, что отшвырнул его руки и отпрянул. Бешенство поднялось во мне, как волна, ударило в голову, все иные чувства исчезли, на все стало наплевать. Руки сами сжались в кулаки. Такое бывало со мной прежде, и в этом состоянии души мне море было по колено. Только краешком трезвого рассудка удерживался я от совсем уж необдуманных поступков. Я посмотрел Кату в лицо со всей злобой, на которую был способен, и он вдруг рыскнул глазами в сторону, словно смутившись. Быстро, чтобы никто больше не пытался меня коснуться, я расстегнул брюки и лег животом на скамью. Сам подтянул рубашку и обнажил все, что требовалось, не испытывая ни стыда, ни страха. Но почувствовав, как меня схватили за руки и за ноги, потерял остатки соображения, и принялся неистово вырываться, противясь чужой воле. Я ничего не слышал из-за гула крови в ушах, поэтому режущий удар пониже спины застиг меня врасплох.

Горячая, какая-то постыдная боль сначала вспыхнула там, где ошпарила меня розга, а потом расплескалась по телу. Меня бросило в жар, но не от боли, а от ненависти, я стиснул зубы и дернулся с такой силой, что Иона разжал руки, и скамья чуть не опрокинулась. В ответ меня стегнули вновь, и еще раз, и еще. Грудь сдавило, стало нечем дышать: дядьки просто сели на меня, чтобы удержать. Федот сек меня быстро, не давая опомниться, но я только рычал от ярости, и только когда боль стала непрекращающейся, совершенно невыносимой, колющей сердце, захрипел. Тогда все кончилось.

Не знаю, потерял ли я сознание или просто не помнил себя. Просто открыл глаза и вдруг увидел, что лежу на животе на кровати в одной из камор, на которые была поделена половина карцера. Болело и саднило все тело, и слабость была такая, что руку поднять невозможно. А из-за тонкой стенки доносились свист розог и мучительные стоны – это наказывали Четанова.

Первая порка расставила все по местам. Я знал теперь, как это бывает, и чего ожидать от себя. Но кадетское крещение не прошло для меня даром – мне не забыть тот день, когда мне впервые пришлось испытать на себе чужую злую волю.

 Отправлено: 28.10.20 13:37. Заголовок: Nikka Спасибо за по..

Nikka
Спасибо за подробный отзыв. Постараюсь дописать и выложить. Не знаю, стоит ли выкладывать по частям, по ходу меняю кое-что.

Nikka пишет:

цитата:

Вы это где-то вычитали или придумали?

У Станюковича было что-то похожее.

цитата:

Но при этом фантазия и тематически не "вставляет ", одно насилие, ну кто захочет пороть с таким негативом.

Кому-то нравится как раз сопротивление.

 Отправлено: 28.10.20 13:49. Заголовок: Огниво, а меня больш..

Огниво, а меня больше всего интересует как Вы увязали детективную линию с Темой. Все ж таки классический детектив требует определенных атрибутов жанра.
Очень интересно прочитать все целиком. Признаться, ни разу не встречал тематических детективов.

 Отправлено: 28.10.20 13:54. Заголовок: Давно хотелось попро..

Давно хотелось попробовать написать, но смелости не хватало. И пока так пишется, что детектив превалирует :) воспоминания кадета - пока единственная тематическая сцена. Но будут ещё, несколько с другим настроением.

 Отправлено: 28.10.20 13:58. Заголовок: Жду с нетерпением. Ч..

Жду с нетерпением. Честно. Уж очень интересно.
Мне как-то поневоле представляется что-то в стиле Акунина. Но, может быть, я кардинально ошибаюсь.

 Отправлено: 28.10.20 14:02. Заголовок: О прошлом оказалось ..

О прошлом оказалось интересно писать.

 Отправлено: 28.10.20 22:00. Заголовок: Огниво пишет: Кому-..

Огниво пишет:

цитата:

Кому-то нравится как раз сопротивление.

ну скажем так мне нравится почитать, эмоционально ярко и подходит героям.
А ассоциировать себя с кем-то... сверху вообще тупо, снизу- тогда уже и отомстить этим дядькам, бросить их злым собакам.
Мне еще кажется гармонично преодоление себя, без ненависти и чувства вины, что-то в этом роде есть и здесь (преодолеть страх).
А кто реализует такие фантазии "сопротивление", оно же фальшивое, как будто позволили себя победить, иначе вот так втроем скручивать, и обидно будет от ощущения, что подчиняются тупо физической силе без желания.

 Отправлено: 29.10.20 00:47. Заголовок: Nikka пишет: А ассо..

Nikka пишет:

цитата:

А ассоциировать себя с кем-то... сверху вообще тупо, снизу- тогда уже и отомстить этим дядькам, бросить их злым собакам.

Про собак понравилось
Интересный взгляд на тематические рассказы, я вот в них себя никогда не вижу. Как бы творчество - это одно, жизнь - другое. Я бы не могла представить себя ни на месте сопливых и виноватых, ни на месте злых и сопротивляющихся. И на месте верхних тоже

 Отправлено: 29.10.20 06:33. Заголовок: Ауди пишет: Интерес..

Ауди пишет:

цитата:

Интересный взгляд на тематические рассказы, я вот в них себя никогда не вижу. Как бы творчество - это одно, жизнь - другое. Я бы не могла представить себя ни на месте сопливых и виноватых, ни на месте злых и сопротивляющихся. И на месте верхних тоже

Ради интереса, а скажите тогда чем тематические рассказы Вас привлекают? Насколько я вижу, Вы же читаете их?
Мне казалось, что и Автор, когда пишет, и Читатель, когда читает, невольно ассоциирует себя с одной из сторон. В воспомининиях. Или в фантазиях, которым в детстве, в реальности, не было места.
Или я ошибаюсь?

 Отправлено: 29.10.20 11:14. Заголовок: Солдат Вселенной11 п..

Солдат Вселенной11 пишет:

цитата:

Мне казалось, что и Автор, когда пишет, и Читатель, когда читает, невольно ассоциирует себя с одной из сторон. В воспомининиях. Или в фантазиях, которым в детстве, в реальности, не было места.

А не ты ли буквально на днях убеждал одну из местных девушек в том, что у автора нет никаких мерзких помыслов, а вся эта писанина - не иначе как захватившая его праведный дух идея разоблачить тех, кто детей заводит лишь ради удовлетворения своих плотских желаний, прикрываясь воспитанием? Было, было, вот тут, неподалёку))
Мне как-то всегда интересно взять сюжет, наделить персов характерами и вести их по тексту, несколько абстрагируясь, потому что, если я подключу свои личные эмоции, развитие пойдёт совсем по иному сценарию, а на технике без примесей работа получается намного чище. Именно поэтому я против мемуаров. И ещё отчасти потому, что когда начинается разбор написанного (а он чаще всего начинается), так или иначе всплывает «верю-не верю». И одно дело, когда обсуждается литпро, а другое - когда происходит бесцеремонное ковыряние в личности автора, а то и , не дай боже, его болезненных воспоминаниях. Поэтому, текст ради текста, порка ради порки)) Никаких ассоциаций и вживаний в роль. Правда, есть и в таком подходе некоторые нюансы: к примеру, всегда найдётся тот, который крикнет «вот если б ты знал, каково это, ты бы совсем по-другому написал», и тот, который скривится «люди себя вообще так не ведут»

 Отправлено: 29.10.20 11:31. Заголовок: Стэн Марш пишет: А ..

Стэн Марш пишет:

цитата:

А не ты ли буквально на днях убеждал одну из местных девушек в том, что у автора нет никаких мерзких помыслов, а вся эта писанина - не иначе как захватившая его праведный дух идея разоблачить тех, кто детей заводит лишь ради удовлетворения своих плотских желаний, прикрываясь воспитанием? Было, было, вот тут, неподалёку))

Так я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Тут два варианта - либо же тот Автор таки имел "мерзкие помыслы" и написал, ассоциируя себя с отчимом и смакуя это все, либо хотел показать пакостность действий и мыслей отчима, ассоциируя себя с пасынком. Я высказал предположение, что не только первый вариант может быть, но и второй имеет право на существование. И спросил девушку, почему она не допускает такое предположение.
Никто же не знает, чего там у того Автора было в детстве. Может быть, таким образом, он и попытался раскрыть "мир" отчима, таким, каким он увидел его сейчас, будучи уже взрослым. Например, до него на пустом месте отец или отчим докапывался, но тогда, по малости лет, он дотумкать не мог, что к чему. Нельзя же точно утверждать, что этого не могло быть.
Я несколько раз тоже пытался прописать мысли и эмоции папашки, но для полноты понимания обстоятельств и обстановки сугубо. А ассоциирую я в рассказах своих себя с пострадавшей стороной невольно. Иначе не получается, не пишется и не выходит ничего.
Так что мое предположение насчет Автора, которое ты привел, по моему, никак не противоречит моей теории насчет ассоциаций. Но это лично моя особенность. У всех же может по разному быть.

 Отправлено: 29.10.20 12:10. Заголовок: Ну, если так…Мне там..

Ну, если так…Мне там как-то увиделась тз: взрослый человек ведёт абстрактное рассуждение, не ассоциируя себя ни с одной из сторон, а тут уже все наоборот. Но да ладно, пусть, глубоко вникать все равно не планировал))

 Отправлено: 29.10.20 12:21. Заголовок: Стэн Марш пишет: Ну..

Стэн Марш пишет:

цитата:

Ну, если так…Мне там как-то увиделась тз: взрослый человек ведёт абстрактное рассуждение, не ассоциируя себя ни с одной из сторон, а тут уже все наоборот.

Да может и так быть запросто) Достоверно это никак не узнать) И, наверное, и хорошо, что не узнать.

 Отправлено: 29.10.20 12:27. Заголовок: Стэн Марш пишет: Ни..

Стэн Марш пишет:

цитата:

Никаких ассоциаций и вживаний в роль.

То есть хотите сказать, что вы себя никогда не ассоциируте в своих рассказах ни с отцом ни с отчимом? Вот у Солдат Вселенной11 понятно, что он в своих рассказах скорее ребенок, потому что линия жалости идет через весь рассказ. А у вас я не видела негде чтоб ребенка было жалко. И вы будете утверждать что не разделяете позицию того, кто наказывает?

 Отправлено: 29.10.20 12:36. Заголовок: Солдат Вселенной11 п..

Солдат Вселенной11 пишет:

цитата:

Да может и так быть запросто)

Я про твою тз, не про автора того))

Мария пишет:

цитата:

То есть хотите сказать, что вы себя никогда не ассоциируте в своих рассказах ни с отцом ни с отчимом?

Именно

 Отправлено: 29.10.20 12:45. Заголовок: Стэн Марш пишет: Ма..

Стэн Марш пишет:

цитата:

Мария пишет: цитата: То есть хотите сказать, что вы себя никогда не ассоциируте в своих рассказах ни с отцом ни с отчимом? Именно

а написанное вами говорит совершенно об обратном