|
| Золотое перо
|
Сообщение: 199
Зарегистрирован: 21.08.19
Репутация:
4
|
|
Отправлено: 25.04.20 18:06. Заголовок: Фантастический рассказ (Авторы: irra и Гай Фокс)
Ник мчался, почти не разбирая дороги, да ему и не нужно было ее разбирать: он с детства знал все тоннели, повороты, разветвления. Знал, где нужно пригнуться, чтобы не расшибить себе лоб, где осторожно пройти по узкому мостику почти над бездной, где, тесно прижавшись к стене, распластав руки, продвигаться маленькими шагами. Подъемник для «лишних» был в самом конце рудника, но ничто не заставило бы Ника заблудиться: он не только зрением, но всем существом умел чувствовать темноту, ощущать волны, исходящие от предметов. Сначала бежать было легко: шли многометровые тоннели грибных плантаций, освещенные скудным светом от надсадно шумящих генераторов. Разбухшее дерево стен было сплошь покрыто сизо-бледными шапками вешенок, грибной запах кружил голову, но все же был приятен как единственный в руднике запах живого растения. Потом своды становились все ниже, пробитые в каменных недрах земли извилистые коридоры – все уже, под ногами хлюпала холодная, мутная жижа. «Только бы успеть, только успеть», – стучало в сознании Ника. *** – Ирма, опомнись: Ник мне почти как сын! И ты хочешь, чтобы я своими руками избил его?! Унизил? Растоптал? – Это не «я хочу», это нужно сделать – ради него же и ради тебя! И ты сам это прекрасно понимаешь. «Пожалеть человека – значит допустить его право на несовершенство». Не твои разве слова? Тебе напомнить еще? «Искоренить жалость – значит выжить», «Жалость – это нити, которыми слабые привязывают к себе сильных и, ломаясь, тянут их за собой». Красиво ты писал, Видгар, я наизусть помню многие фразы. – Хватит! Это было двадцать лет назад! Я и сейчас в это верю, но… – Видгар, будь честным с собой: ты его жалеешь! И это было правдой! А ведь он был уверен, что за двадцать лет уже искоренил в себе это чувство. Он видел, как в первые дни многие гибли, пытаясь спасти своих близких или просто слабых. И гибли лучшие, потому что лишенные жалости думали лишь о себе – и спасались. Он видел, как любовь и жалость сцепляли руки матерей, прижимавших к себе детей, как любившие оставались с любимыми – больными или ослабевшими, вместо того чтобы идти вперед по длинным туннелям заброшенного рудника, отвоевывая у земли пространство жизни. Видгар взглянул на Ирму. Она была красива красотой человека, выросшего без солнца, – бледная, с легкой синевой под глазами, отчего они казались еще больше и темнее. Тонкие губы плотно сжаты, волосы стянуты на затылке в длинный хвост, одежда из черной синтетики обхватывает тело словно вторая кожа. Она из тех, кто никогда не видел солнца, не вдыхал напоенный цветами воздух, не знал, что такое подснежники ранней весной. Она из первого поколения родившихся и выросших под землей детей, для которых написанное им когда-то стало главным руководством в жизни. Они не пускали в свой внутренний мир никого, и если от чего-нибудь страдали, то молча, никогда не жалуясь, понимая способность страдать как слабость. Видгар видел, как эти выросшие дети, не жалея себя, обустраивали подземный мир, с каким хладнокровием зачисляли в «лишних» даже близких родственников, с какой правильностью бездушного механизма наказывали провинившихся.
|