Форум

Ударить человека чем-либо и назвать это наказанием додумались в Римской империи. У римлян число ударов законом ограничено не было, все предоставлялось на усмотрение судьи. Обычай требовал, чтобы всякий раб даже за самый ничтожный проступок приговаривался к телесному наказанию. Римские солдаты подвергались телесным наказаниям, да таким, что часто погибали под ударами. По словам Тацита и других авторов, этот род смертной казни был причиной многих военных бунтов и падения дисциплины, что, в конечном счете, привело к разрушению империи под натиском варваров.

После раздела Римской империи применять телесные наказания не перестали, но подвергали им только рабов или колонов. Толщина палки или розги была определена особым законом. Наказание проводилось по обнаженному телу, при этом число ударов должно было быть не меньше шестидесяти, но и не более двухсот-трехсот! Древний историк сообщает, что опять-таки наказуемые иногда умирали от болевого шока под ударами палок.

Как ни странно, именно после изучения римского права в феодальной Европе стали применяться телесные наказания. Так палочная дисциплина благодаря науке (!) распространилась по всему континенту.

Миновали средние века, и к пыткам на дыбе, втыканию крючьев между ребер, четвертованию, колесованию и сожжению на костре добавился еще целый ряд нововведений: например, при царе Петре I хождение по деревянным кольям, клеймение железом, обрезание ушей, отсечение руки или пальцев и другие не менее впечатляющие методы наказания типа «заливание горла металлом», получили распространение от тайги до северных морей. Было, конечно, и битье батогами — куда же без него славянам?

Впрочем, петровские методы были, на самом-то деле, еще очень даже либеральны и далеки от европейских по публичности: гильотина, собиравшая в просвещенной королевской Франции тысячи зевак, была более зрелищным мероприятием: глашатай, палач в маске, преступник, корзина для голов...

Классные вопли

Впрочем, вернемся к нашей школе… Спектакль в классе обычно начинался так: «педагог» назначал «палача» — из старших учеников. Приговоренный к лупцеванию ложился на пол у доски, сняв штанишки. По команде учителя розги начинали работать. Ученик всхлипывал еще до начала наказания, а после первого же удара он кричал во все горло, визжал, выл, и чем дальше шло дранье, тем громче и громче кричал наказуемый. Вот как описывает это зрелище очевидец: «…что делалось в это время с учениками: то бледные, то покрасневшие, с искаженными чертами лица, с блестящими глазами, с замиранием сердца следили за всей процедурой. Вот осужденный, плача, падает перед учителем на колени, прося о помиловании, вот он идет к лобному месту, вот начинает разоблачаться, ложится и ждет первого удара. А палач тоже сам не свой, размахивается и дает первый удар, неумелый, легкий, но потом при грозном поощрении учителя изловчается и сыпет удары по своему товарищу, пока не услышит приказание остановиться. Вопли наказуемого: «простите, простите, больше не буду». Заплаканный и истерзанный спешит одеться, садится на свое место и, закрывши лицо, долго еще продолжает рыдать. Класс тоже не может скоро успокоиться, все потрясены сценой, и занятия не идут уже в голову».

И тут приезжает с проверкой Николай Иванович Пирогов…

Полемика о порке

У одного из философов есть описание диалектики взаимоотношений между рабом и хозяином. Философ задает вопрос: почему, собственно, хозяин никогда не может убить раба, он должен угнетать, но поддерживать его жизнь? Раб необходим хозяину, чтобы чувствовать себя хозяином. Можно ли отнести это высказывание к телесным наказаниям в общеобразовательном заведении? На все сто процентов!

В 1855 году общество совершило великий гуманный скачок в изъятии плетей и кнутов — были отменены наказания плетью женщин, а также перестали лупцевать преступников в тюрьмах, правда, только больных. В 1857 году обсуждалась возможность отмены телесных наказаний для крестьян. Пришел черед вспомнить и о детях. Пирогов в ходе дискуссий высказался следующим интеллигентным образом: «Для многих отцов, матерей и учителей высечь ребенка — все равно, что высморкаться».

Но вот в 1859 году выходит подписанный Н.Пироговым ведомственный документ — «Основные начала правил о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа»: «Отвергать, что и розгой можно действовать без вреда и даже удачно, значило бы отвергать факт». Убедили-таки светило проныры-чиновники — и тот согласился: «Пороть иногда не вредно!»

Пирогов поступил своеобразно: он создал товарищеские суды, которые и выносили вердикт нерадивым — виновен или нет. «Дирекция Новгород-Северской гимназии утверждает, что на суд товарищеский все ученики смотрели весьма серьезно, и дело шло успешно и объективно, — с удовольствием пишет Пирогов в своем дневнике. — Полтавская дирекция говорит также, что учреждение это — в высшей степени полезное… вражды между учениками, кою предсказывали журналы, не было и следа».

Это было оправданием: Николай Добролюбов, 24-х лет, в «Современнике» выступил с критикой, да еще и сочинил сатиру о поддержке попечителем розог, больно ударившую по сердцу Пирогова. И суды товарищеские в высших классах гимназии, и регламент о наказаниях пришлось отменить. Добролюбов умрет через год, прожив всего четверть века и став впоследствии кумиром большевиков; Пирогов через двадцать лет, уже выйдя в отставку, в своем предсмертном дневнике продолжит защищаться от добролюбовских обличений: «Моя практика в Киевском округе уменьшила, в конечном счете, применение розог на 90 процентов».