Форум

Озлобляют и с очень тяжелыми последствиями!
Я видел стариков, которым дети не покупали лекарства в память по побоях и пьянках из детства! Вот это один из таких пациентов. Порол дочь по пьянке и не раз и она приехала только за трупом.

Иван Яковлевич, как и всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный. Тезка известного Гоголевского героя был не только по имени, но и по образу жизни, был в дурном настроении. Очень хотелось выпить, но денег за три дня до получки почти не осталось. Никакой халтуры на работе тоже не предвиделось, и взять было неоткуда. Друзья презирали его за привычку пить в одиночку и давно перестали давать в долг, не говоря уже о соседке, с которой на почве невозвращенных долгов были одни скандалы. Солнышко припекало, а желание выпить все росло и росло. Тут ему на глаза попался ларек, в витрине которого были выставлены знакомые чекушечки с зеленой этикеткой и лихими желтыми бескозырками, а цена оказалась самая подходящая.
– Бери, папаша, не сомневайся. Вещь качественная! – обратился к нему веселый продавец. В голову Ивана Яковлевича закралось было подозрение о качестве товара – он давно не видел водки в мелкой таре, но желание было сильнее.
– Давай! И он протянул в окошко последние деньги. Ждать до дома не было сил. Он привычным движением зубами открыл бутылку, сплюнув пробку на грязный асфальт, а содержимое одним духом вылил себе в глотку. Только отойдя от ларька на значительное расстояние, он понял, что наглотался не совсем того, чего хотел: желанного опьянения не наступило, а в голове поселилась какая-то дурь. Уже на ватных ногах он доплелся до своей квартиры. Голова кружилась, тошнило. Он дошел до туалета, где желудок вывернулся наружу, но облегчения не наступило. Иван Яковлевич хлебнул воды из крана на кухне и завалился спать. Пробуждение было ужасным. Голова раскалывалась от боли, несколько минут он тер глаза, пытаясь сообразить, что с ним произошло, пока не понял, что ослеп.

– Анисимовна! – закричал он. Никто не отозвался.
– Анисимовна! – закричал он снова.
– Проснулся, старый хрыч? Кто вчера обделал весь унитаз и после себя не вытер? И когда тебя Бог приберет, алкаш несчастный!
– Кончай ругаться. Ослеп я, совсем ослеп! Анисимована, пожалей! Вызови “Скорую”!
– Ослеп? Так тебе и надо! – Но тут Анисимовна поняла, что он не шутит. – Лежи спокойно. Вызову!
Пока она звонила, у Ивана Яковлевича начИлонкь подергивания рук и ног, которые перешли в судороги. Анисимовна успела засунуть ему ложку между зубов и не дала задохнуться во время припадка.

Когда приехала “Скорая”, приступ судорог уже прошел. Его, особо не церемонясь, вытащили из квартиры на улицу.
– В партер его! Еще носилки заблюет! – сказал женский голос. Несколько рук швырнули его на пахнущий резиной пол. Ехали долго. В приемном покое женский голос спрашивал, кто он и где живет, а так же есть ли у него родственники или друзья. То, что началось потом, Иван Яковлевич посчитал адом на Земле.
Его раздели, привязали к кровати, стали пихать в рот толстую резиновую трубку. Когда он попытался сопротивляться – получил увесистую оплеуху.

– Лежи и делай то, что тебе говорят и не дергайся, если жить хочешь! –говорил строгий мужской голос, принадлежавший дежурному врачу. Отмыть тебя надо изнутри, вывести ту гадость, которую ты выпил. В ответ Иван Яковлевич грязно выругался.
– Что же вы с... делаете?! – закричал он, когда почувствовал, как сильные руки придавили его к кровати и повернули его голову на бок. Да еще и чем-то накрыли.
– Терпи! – повторил голос. Иван Яковлевич почувствовал как в шею входит толстая игла.
– А теперь ущипну! – сказал голос и Иван Яковлевич почувствовал, как чем-то подняли кусок кожи на его шее и прокололи насквозь. Он еще раз выругался.
– Зачем вы подшиваете катетер? Спросил женский голос. Как догадался Иван Яковлевич, принадлежащий студентке-практикантке.

– Теперь если он вырвет катетер из подключичной вены, то только вместе с мясом! А во вторых, у нас очень мало лейкопластыря, а нитки пока есть – сказал голос мучителя.
– А сейчас, сказал женский голос, – мы его слегка полечим мочевым катетером!
Женская рука плотно обхватила его мужское хозяйство и завернула крайнюю плоть. Секунду спустя Ивану Яковлевичу показалось, что в его половой член вводят раскаленный железный прут.
– Что вы делаете?! – закричал Иван Яковлевич, дернувшись всем телом, на сколько позволяли фиксирующие бинты.
– Лечим! Ответили голоса. А мочевой катетер тебе просто необходим! Молись Богу, чтобы выдержали твои почки и пропитая печень.
– А будешь дергаться – я пришью тебе катетер к мошонке! –добавил женский голос.
– Ну и зверский коктейль ты выпил! – продолжал доктор. –Почти чистый метиловый спирт. Хотя нельзя исключить, что в этом растворе были и другие ядовитые соединения. Просто наша лаборатория их не определяет – нет реактивов. Это очень затрудняет нашу работу, но всегда при отравлениях необходимо пострадавшего во все дырки промыть, тогда останется жив, если повезет. Промывные процедуры приятными не назовешь, но другого способа нет.

– А отравление метиловым спиртом очень опасно? – спросил женский голос.
– Видно вы прогуливаете лекции в своем институте, – мужской голос стал строгим,– смертельной дозой для человека является всего 100 миллилитров чистого метилового спирта. Наш пациент остался жив только потому, что выпил смесь из метилового и этилового спиртов. Обычный спирт при таких отравлениях является противоядием. Но многие выжившие остаются слепыми на всю жизнь!
– А нельзя мне хлебнуть этого противоядия? – Спросил Иван Яковлевич.
– Выпить можно, но только но в больнице спирта, пригодного для таких целей нет. Вот если тебе принесут друзья...
– Нет у меня друзей! Одни собутыльники.
– А жена, дети?

– Жена умерла. А дочь где-то есть.
– Нам нужен телефон. В больнице мало лекарств, необходимо их купить.
– Не знаю, где она. Я выгнал из дому, когда она вздумала гулять со своим парнем. Видимо Бог наказывает меня за это. Из невидящих глаз Ивана Яковлевича потекли слезы.
– Последние лекарства приходится тратить на алкашей, а порядочным людям ничего не достается! –женский голос явно не одобрял Ивана Яковлевича.
– Я всю жизнь налоги платил и страховой полис имею! – ответил пациент, – неужели не заработал на эти чертовы лекарства, что вы меня так мучаете?
– На налоги нам оплачивают всего семь рублей на человека в день! – сказали ему в ответ и добавили: лежи и не дергайся!
Но на этом мучения не кончились: предстояло пережить большую клизму, уколы в глаза и только после этого его оставили в покое, но от кровати не отвязали.
На следующий день зрение ненадолго возвратилось. Иван Яковлевич увидел, что лежит в огромной палате. Справа и слева от него много коек и почти все он заполнены товарищами по несчастью. Но улучшение было недолгим. Печень и почки отказались служить Ивану Яковлевичу. Началось самоотравление организма. Сознание Ивана Яковлевича рисовало ему различные галлюцинации. Ему казалось, что по его телу поползли змеи и побежали крысы. Он пытался стряхнуть их, но бинты держали его крепко.

Увидев попытки освободиться. медсестры за подмышки простыней подтянули его к кроватной спинке. Потом сознание все больше и больше погружалось в черную бездну. Ближе к ночи он уже не мог сам дышать. С выведением токсинов можно было попытаться помочь с помощью гемодиализа (искусственной почки), но в больнице не было одноразовых диализаторов, а без них гуманитарный аппарат “Искусственная почка” – просто груда железа. Еще сутки врачи боролись за жизнь Ивана Яковлевича, пытаясь скудными средствами восстановить функцию печени и почек. Сутки он провел на искусственной вентиляции легких. Но чуда не произошло. На третьи сутки все было кончено. Санитары вывезли тело в холодильник, а Иван Яковлевич был первым, но далеко не последним клиентом молодого санитара.
Завернутое в простыню тело он перекинул на носился и повез к больничному грузовому лифт. Койку продизинфецировали и перестелили для новых пациентов. Долго эти койки не простаивают.

– Господи, прости его грешного! – Старенькая лифтерша перекрестилась.
– Ну вот, Дима, – дежурный патологоанатом взял толстые резиновые перчатки и острый нож с короткой рукояткой. – будем учиться извлекать оргоанокомплекс. – Этим ножом делаем разрез до шеи до лобка. А этим инструментом разрезаем вдоль грудину!
– Дима с интересом смотрел на манипуляции доктора, стараясь не пропустить ничего!
– Теперь берем большой секционный нож, и вырезаем язык вместе с гортанью!
Настала очередь диафрагмы, отделяющей грудную полость от брюшной. Теперь самое интересное: выделяем и отделяем прямую кишку!
Дима посмотрел, как Иван Яковлевич обкакался уже после смерти.
Теперь извлекаем органокомплекс и кладем его вот на этот столик!
Не забудь промыть все водой из шланга и теперь будешь помогать мне измерять и взвешивать органы.
После вскрытия с тебя уборка трупа! Экая у него печень! Сразу видно, пил по черному!
После смерти ему повезло. Ивана Яковлевича не сдали в утилизацию как бесхозный труп. Его дочь, узнав от Анисимовны, что отец попал в больницу и умер, приехала с мужем из соседнего города слишком поздно, чтобы помочь живому, но похоронила его по человечески, на городском кладбище.